Аукцион невинности. Его трофей
Шрифт:
Пугаюсь от его вида: глаза сощурены, челюсти стиснуты, всё тело напряжено так, что прорисовался весь рельеф проработанных мышц. Ну точно хищник перед броском.
29. Начало
Этот момент я чувствую особенно остро: я на спине, приподнимаясь на локтях, смотрю на него…
Облизываю губы, и Адам отмирает, хватает меня за бёдра, укладывая удобнее под собой.
Он сдёргивает с меня кружево трусиков, раскрывает бёдра и накрывает половые губы ртом. Раздвигает языком, добираясь до клитора, обводит его по кругу, давит, всасывает, ударяет по нему вибрацией — и меня
Адам замирает на мгновение, и усиливает напор. Чёрт, что же он творит со мной, его язык такой твёрдый, сильный, жмёт, обоводит вокруг, вдавливает самый кончик клитора и тут же скользит вниз, между малых губок, проникает в самый вход.
И снова вверх, танцует в самых чувствительных местах. Адам швыряет меня в пропасть безумных ощущений, каждое движение языка идеальное, каждое нажатие губ безупречное, именно такое, как нужно мне сейчас, чтобы…
Да-а-а… Взрываюсь, разлетаюсь на осколки. Выгибаюсь, раскинув руки и вцепляясь в покрывало. Бёдра трясутся, Адам обхватывает их плотно, продолжая медленно гладить меня губами и языком, продлевая, растягивая моё удовольствие, и я кончаю повторно, снова с громким стоном и дрожью во всём теле.
Он даёт мне утихнуть, нависает надо мной, устраивается между бёдер. Целует меня, овладевая моим ртом так же, как это только что делал внизу — жадно, властно, присваивая и подчиняя.
Чувствую свой запах и вкус на его губах, от этого возбуждение накрывает новой волной.
Адам давит членом между половых губ, отрывается от моего рта, смотрит прямо в глаза.
— Будет больно, — говорит он. — Не сдержусь.
Я киваю и вцепляюсь в его мощную спину, смотрю прямо в сощуренные синие глаза — они кажутся чёрными от огромного расширенного зрачка.
Адам берёт меня резко, одним ударом проникая внутрь — вскрикиваю от резкой боли, Адам прижимается губами к моему виску, даёт привыкнуть лишь чуть-чуть, и снова двигается внутри меня.
Съёживаюсь, мне больно, возбуждение пропало, начинаю дрожать, слёзы катятся из глаз.
Он останавливается, рассматривает меня. Он сам напряжён до предела — губы сжаты, на челюсти катаются желваки, глаза сощурены.
Адам шумно выдыхает. Оставаясь внутри, обнимает меня под спину — мой затылок на его ладони, целует неожиданно нежно, настойчиво, и при этом мягко.
Он медленно двигает бёдрами, чувствую его член внутри, да он же огромный просто, так растягивает, как я к нему привыкнуть должна?
У меня снова катятся слёзы, Адам касается губами уголка моего рта, чертит дорожку поцелуев к виску, слизывает слезу.
— Вика, что ты делаешь со мной, — шепчет, — я и правда как неандерталец. Ну всё-всё. Сейчас пройдёт.
Он начинает двигаться внутри меня. Медленно скользит членом внутри, плавно и неспешно. Боль и правда стихает. Вместо неё возникают новые ощущения, начинаю дышать чаще, кровь приливает к щекам.
Продолжая неспешно двигаться во мне, Адам смотрит мне прямо в глаза.
— Как ты? — спрашивает тихо.
Краснею сильнее. Облизываю губы и робко признаюсь:
— Лучше.
Адам сдержанно улыбается,
Я вдруг понимаю, что мне теперь до странности… хорошо! От его неторопливого движения члена во мне — привыкаю ведь уже. Оттого, как он держит меня — бережно и твёрдо. От сладостно-сдержанной напористости его поцелуя, пробуждающей во всём теле новую жаркую волну.
Неожиданно расслабляюсь и… отвечаю на поцелуй. Обнимаю мощную спину. Подаю ему навстречу бёдра, стараясь поймать его ритм.
Адам замирает, издаёт глухой рык и усиливает напор. Движения становятся резче, поцелуй жёсче.
А я… расслабляюсь ещё, становлюсь расплавленным воском в его руках, следую за требовательными движениями его губ, повторяю за его языком, двигаю бёдрами навстречу ему.
Адам ускоряет темп, смотрит на меня.
— Хорошо, — я шепчу, отвечая на его требовательный взгляд.
Чуть улыбается и снова целует меня. Темп всё быстрее. Размашисто. Сильно.
Неожиданно срываюсь в новый оргазм. Адам останавливается, а я выстанываю его имя, извиваюсь под ним, царапаю его спину и чувствую, как пульсирует влагалище, сжимает его член, а меня всё кроет и кроет волнами спазмов, мне кажется, я сейчас просто помру от интенсивности ощущений, меня трясёт, никак не успокоюсь, неужели так бывает, как же остро, как же хорошо, как же нестерпимо хорошо.
Я лишь чуть-чуть утихаю, Адам хватает мои руки, вжимает за запястья к покрывалу. Приподнимается, охватывая меня взглядом: лицо, грудь, мои руки, прижатые им.
Он начинает двигаться медленно, ускоряясь и ускоряясь, рассматривая меня под собой, а я… кончаю снова, матерю его на чём свет стоит, но замолкаю, глядя на насмешливую улыбку и светящиеся безумно-довольным светом синие глаза.
— Развлекаешься, — едва отдышавшись от нового оргазма, злобно бросаю ему.
— Наслаждаюсь, Вика, — довольно щурясь, заявляет он, — ты просто рыжий фейерверк. Надо было трахнуть тебя гораздо раньше. Столько времени потеряли.
Возмущённо смотрю на него, и тут же выгибаюсь, растопырив пальцы и дрожа всем телом от его нового толчка. Ещё немного и у меня где-нибудь что-нибудь непоправимо сведёт, и тогда он замучается мне тут делать массаж.
Мысли о массаже в исполнении Адама чуть не срывают меня в новый оргазм, но Адам решает иначе.
Отпускает меня, садится рядом, хватает меня за волосы — наматывает их на руку, фиксирует мою голову на затылке, подносит член к моему лицу, гладит головкой по моей щеке.
— Скучал по твоему рту, — говорит он, прищурившись, рассматривая мои губы.
Подносит член к моим губам и я с готовностью отрываю рот, позволяю ему скользить по языку, обхватывая губами влажный ствол.
Чувствую свой и его вкус, на основании члена немного моей крови, от смеси запахов — приятной, просто крышесносной, до одури возбуждающей — меня снова кроет, мне приятно, хочется поласкать себя между ног, чтобы снова в оргазм, потому что возбуждает меня происходящее сейчас до полной крышесностности. Мне нравится, мне всё-всё нравится, мне хорошо, мне нестерпимо как хорошо!