Аут
Шрифт:
Он дал им описание внешности Дженцо, сообщил адрес отеля, где он остановится, и снабдил расписанием его распорядка дня. Остальное было за ними… Как они это сделают, Мортимера не интересовало. В самолете, летевшем из Цюриха в Нью-Йорк, — сразу же после встречи с Клоппе — у Мортимера наступило просветление. Слишком поздно! Слишком поздно он понял, что его невероятный набор в покер не выигрывает. Ему оставалось надеяться, что друзья Каца «подведут» его и не выполнят контракт.
Но едва прибыв в Нассау, он получил обратное тому подтверждение:
Хотел он теперь этого или нет, но безжалостный механизм реализации проекта, созданный им самим, вынуждал его сделать очередной шаг, и он подчинился.
Возвратившись в Нью-Йорк, он отчитался перед доном Габелотти. Перед тем как встретиться с ним, О’Бройн отметил, что предстоящая ложь претит ему больше, чем организованное им убийство.
— Номер? — после невнятного приветствия потребовал Этторе.
— 21877.
Габелотти записал цифры в блокнот.
— Слово-пароль?
— «Год».
— Прекрасно!
Мортимер был взволнован: впервые за время своей блестящей профессиональной карьеры он не сказал клиенту правду!
Теперь Мортимеру оставалось только перевести деньги в другой банк и исчезнуть вместе с Зазой. Он обласкал взглядом ее затылок.
Предательство, которое она проявила по отношению к нему в квартире Инес, не удивило его. Она была слабовольна, расчетлива, порочна, холодна, идиотична и эгоистична. Но он любил ее, любил как единственную женщину, давшую ему почувствовать себя мужчиной.
Вот только выживет ли она? У Итало нет ни одного доказательства, что убийство организовано им, Мортимером О’Бройном. Может ли он взять на себя безрассудный риск убить его раньше, чем получит доступ к деньгам? «Трейд Цюрих бэнк» никогда не отдаст вклад, если не будут соблюдены легальные условия его получения. А обеспечить их мог только он.
Машина резко свернула вправо, и Мортимера бросило на Беллинцону. Тот недовольно выругался и отшвырнул О’Бройна к противоположной дверце.
Поворачивая за угол, Фолько Мори увидел позади себя темносиний «фиат» полицейского, которого он час назад выбросил из окна. Теперь за рулем сидел его напарник. Откровенно говоря, Фолько Мори предпочел бы поменяться с ним позициями. Тому уже ничто не поможет. Ему не дожить до захода солнца и никогда не сообщить Кирпатрику, что Итало Вольпоне увез О’Бройна и его любовницу в безвозвратное путешествие в швейцарские горы. И все-таки успел ли он сообщить в Нью-Йорк о смерти Кавано?
Когда Вольпоне и Беллинцона вышли из отеля «Сордис», Мори находился в засаде, сидя в своем «фольксвагене». Он видел, как полицейский поехал следом за ними, неопределенно надеясь, что второй, неустановленный, преследователь вскоре выдаст себя. Но, к сожалению, его не было видно. Фолько изнывал от желания узнать, с кем имеет дело, перед тем как «завалить» их обоих.
Он сделал краткое резюме: в аэропорту на
Что касается полицейского номер два, не стоит ломать голову, чтобы закамуфлировать его убийство под несчастный случай. Дикий пейзаж, раскинувшийся по обе стороны дороги, удаленность от населенных пунктов просто «предлагают» избавиться от ненужного человеческого дерьма.
Пока обнаружат труп, Фолько будет уже далеко.
— Я секретарь мистера Вольпоне, — сказал Рико Гатто.
— А… — безразлично отреагировал сторож морга.
— Понимаете… Сегодня утром мой шеф был здесь и, вероятнее всего, именно здесь случайно обронил одну вещь… Мне поручено поискать ее и забрать.
— Какую вещь?
— Часы.
— Где он их обронил?
— Я хотел бы посмотреть…
— Но где?
— Там, где он был.
— Я не могу вас пропустить.
— Почему?
— Войти сюда могут только члены семьи. Пусть приходит сам…
— Мистер Вольпоне уже уехал из Цюриха, — врал Рико Гатто, доставая из кармана пачку долларов.
Сторож сделал вид, что не замечает деньги. В Соединенных Штатах этот жест мгновенно открыл бы все двери, а если бы понадобилось, были бы сорваны крышки со всех гробов согласно представленному списку. Но в Швейцарии!..
— Возьмите, — сказал Рико, протягивая доллары.
— Зачем? — с искренним удивлением спросил сторож.
— За причиненное вам беспокойство.
— Какое беспокойство? Это моя работа, и за нее мне платят.
— В таком случае, проводите меня, — теряя терпение, сказал Рико.
— Я уже сказал вам, что для посетителей морг закрыт!
— Что я должен сделать, чтобы войти?
— Как и все, подождать, пока не умрет кто-нибудь из ваших близких…
Красивой концовкой этого разговора могла быть только пуля, пущенная в череп этого страшилища.
Этторе Габелотти задохнулся от ярости, когда, разговаривая с ним по телефону, узнал, что Рико не может назвать фамилию покойника, которого навестил Вольпоне.
— Не мог ли мистер Вольпоне уронить часы в гроб? — хитрил Гатто.
— Господи… Я сам закрывал ящик и ничего там не видел.
— Вы уверены в этом?
— Абсолютно. Не думаете же вы, что я мог перепутать их с ногой!
— Как с ногой?
Сторож внимательно посмотрел на Рико.
— Ну да… Нога…
Рико был настолько ошеломлен, что допустил оплошность, задав неосторожный вопрос.
— Мистер Вольпоне приходил смотреть ногу? Чью ногу?
— Как, вы сказали, вас зовут? — забеспокоившись, спросил сторож.