Аут
Шрифт:
Но Кубик уже снова сидел носом в экран.
– Вот я и говорю – какая там, блин, ответственность. Я тут еще кое-чего нарыл. Касательно наших внутренних систем памяти.
Раф тяжко вздохнул.
– Ты что, в гробокопатели записался? На черта тебе все это? Давай лучше посмотрим виэр судилища. Уже, наверно, запустили сокращенную версию. Там интересное оформление. Ты, наверно, не видел еще. Все в чудн ых тряпках, мантии называются, в смешных патлатых париках и квадратных шапках с кисточками. Ходят как цапли
Кубик его не слушал. Грыз ноготь и пялился в экран.
– Гляди, – сказал Рафу, когда тот закончил мечтать. – Информаторий прошлого реала, «Торжества справедливости».
Раф внимательно ознакомился с надписью «Сведения отсутствуют. База закрыта».
Кубик пощелкал клавишами.
– А это – тот, что был до «Торжества справедливости». То же самое. По всем – то же самое. – Тон Кубика сделался сухим, колючим, обвиняющим. – Ну, будешь опять говорить, что мы ничего не забываем?
– Компьютер, мать его, – поморщился Раф. – Но вообще-то знаешь…
– Знаю, – угрюмо перебил Кубик. – Ортодоксия. Прошлое – миф. Каковой нужен только для того, чтобы не свихнуться. Для оздоровления мозгов, которые не знают, что делать с информацией о несуществующем прошлом.
– Ну вот, – бодро сказал Раф и хлопнул его по плечу. – А у компов таких проблем нет. Им мифы не нужны для оздоровления мозгов. У них самоочищающиеся мозги… Ну что, получил наглядный урок ортодоксии? Теперь давай виэрку смотреть. – Он подхватил со стола массивные очки для просмотра виэров и напялил на глаза.
Кубик пробормотал что-то невнятное и вызвал на экран виэр-среду. Проглядел оглавление.
Но посмотреть укороченную запись Совета Высших, избранные фрагменты, разрешенные к общему доступу, им не дали. Одновременно раздались сигналы личной связи. Раф с сожалением сдернул очки.
– Грядет Оракул, – удовлетворенно заявил он, изучив сообщение на экранчике своего хэнди. – Чем хороши выборы и перевыборы – можно насладиться зрелищем. Адреналин в крови, азарт, свербящий в заднице. Тотализатор, лотерея и бои без правил в компакте. Пошли.
– Да рано же еще, – заупрямился Кубик. – Через час только начнется. Я хочу тебе показать еще одну штуку.
Но на этот раз Раф был неумолим.
– Мне сегодня уже осточертели твои штуки. Сколько можно. Потом покажешь. Нужно места занимать. Через пятнадцать минут там останутся только задние ряды. Я не хочу терять кайф из-за твоих штук. К тому же ты никогда такого не видел. В первый раз это особенно нужно прочувствовать. Поймать ауру. Я непременно хочу посадить тебя поближе. Веришь, я тебе даже завидую. Смотреть это в первый раз – это как заново перестать быть девственником. Открываешь массу новых ощущений.
Кубик действительно за год пребывания в Центре Оракула еще не видел. Но был наслышан и заранее трепетал.
Точнее говоря, Оракула никто и никогда
В основном к помощи Оракула прибегали для избрания самого достойного на какую-либо из высших должностей клана. Реже – для решения важных спорных вопросов, когда Высшие начинали драть себе и друг дружке волосы, пытаясь преодолеть разногласия в своей среде. Впрочем, обычно, когда речь заходила об Оракуле, Высшие быстро находили почву для примирения.
Ибо Оракул был страшен. Только очень уверенные в своей правоте и достоинстве могли без боязни протягивать ему руку. Недостойным же и неправым Оракул просто отгрызал эту руку.
Раф оказался прав. Когда они пришли в зал совета, туда уже сбежалась едва ли не половина клана. В первых рядах кипучая борьба за места подходила к концу. Раф, бросив Кубика, метнулся вперед через ряды кресел и с размаху водрузил зад на два сразу в пятом ряду. Оттуда махнул Кубику: «Не спи и греби сюда!».
Кубик пробрался к нему, сел и замер в ожидании. Даже дышать и моргать реже стал. Отсутствующий пока Оракул рисовался в его воображении большим, голодным крокодилом, упрятанным в гигантский ящик с окошком.
– Он большой? – не выдержав, спросил он.
– Кто ж его знает, – ответил Раф, поворачиваясь к нему. Перед этим он толковал с кем-то позади. – Может, в этой клети только его голова живет. А тулово – в другом месте.
– Как это? В каком другом? Разыгрываешь?
– Я серьезен, как удав на охоте. Оракул, он… некоторые думают, что он пролез к нам из другого мира. Только застрял по пути в тонких материях, и здесь очутилась одна башка.
– Так он же гадит в клети! Сим за ним убирает!
– Это сим тебе сказал? – парировал Раффл.
– Это ты мне говорил.
– Ну а мне кто-то еще наплел. Только факт в том, что никто не видел, как сим выгребает из клети Оракулово дерьмо. И самого дерьма тоже никто не видел. Я недавно пытался уломать сима. Уговаривал его продать мне кусок Оракульего дерьма, чтобы прямо из клети мне достал.
Кубик хрюкнул и заулыбался.
– Ценное лечебное сырье? Приложить к радикулиту или больному зубу – как рукой снимет?
– Вот-вот. Впаривал ему по самое не могу. И ни крошечки не выпросил.
– Может, этот сим жадный очень?
– Скорее тупой. Мог же просто объяснить: Оракул – зверушка безотходная. Я бы отстал без вопросов.
– А откуда он в Центре взялся?
– А откуда у горлов ихнее Божество взялось? У них Божество, у нас Оракул. Все справедливо, всем поровну.
– Лично я еще никакого Божества не видел, – буркнул Кубик, сползая на сиденье и вытягивая ноги.
– Оракула ты тоже не увидишь, будь спок, – радостно заверил его Раф. – Оп-па! Кажись, несут.
Кубик встрепенулся, переходя из полулежачего положения в напружиненную сидячую стойку. Мертвой хваткой вцепился в подлокотники. Навострил глаза и уши.