Аут
Шрифт:
Но очень скоро Слот осознал тщетность попыток усмирить недовольный народ, повернулся к коллегам в Президиуме и беспомощно развел руками. Сидящие в Президиуме, сомкнув ряды, устроили блиц-совет. Изредка из сомкнутых рядов выныривало чье-нибудь лицо, надменно и недовольно оглядывало бушующих и снова пряталось в укрытие.
Народ, почуяв возможность уступки со стороны Высших, стал понемногу затихать. Самые громкие крикуны быстро выдохлись, Раффл снова упал на сиденье, гвалт сменился гудящим брожением умов.
Кубик, сложив руки
Однако и он не заметил катастрофических перемен, случившихся в эти пятнадцать минут с бывшим Первым. На господина Бина, объекта всеобщего возмущенного домогательства, вообще никто не смотрел.
Сомкнутые ряды в Президиуме наконец распались, и вперед снова выступил заместитель Слот. Багрянец уже сошел с его лица, оставив нежную, хотя и не вполне здоровую розоватость. Глядел заместитель сурово и твердокаменно.
– Учитывая активные пожелания большинства, – с надрывом произнес он, – согласно традиции, Совет Высших вынес решение о допустимом консенсусе посредством исключения из правил.
– Чего это он такое сказал? – спросил кто-то позади Кубика.
– Цыц ты! Дай послушать.
– Господин Бин, – продолжал заместитель Слот, – клан требует, чтобы вы, учитывая чрезвычайные обстоятельства, приведшие к текущей ситуации, прошли испытание Оракулом. Э… господин Бин?
И вот наконец все взоры обратились к несчастному господину Бину, бывшему Первому лицу клана. Оное лицо, опасно посинев, кренилось вбок. Нижняя челюсть окончательно съехала со своего места, открыв рот кривоватой буквой «о», из которой силились выплеснуться какие-то звуки, преимущественно горловые, нечленораздельные.
– Ооиих-ххх, – сказал напоследок бывший Первый и упал синим лицом в пол.
– Аах-х! – пронеслось по залу изумленное. Все снова повскакивали с мест и замерли.
– Господин Бин? – Заместитель Слот выглядел потрясенным и глубоко оскорбленным в своих лучших чувствах.
Президиум опять сбился в кучу, потерянно глядя на тело.
– Врача! – наконец догадался кто-то из зала.
Часть медсимов все еще дежурила при дверях совещательной залы. Оповещенные, двое белых халатов уже спешили к больному. Они перевернули его, пощупали и что-то шепнули заместителю Слоту. Тот мгновенно изменился в лице и отбежал к Президиуму. После чего весь Президиум тоже изменился в лице.
Симы принесли каталку, положили в нее тело и удалились похоронным шагом.
Заместитель Слот, внезапно став заикой и кривя рот, оповестил зал:
– В с-связи со с-скоропостижной кон-нчиной единственного о-оставшегося ка-андидата на п-пост Первого л-лица клана перевыборы перен-носятся на неоп-ределенный срок. Пока н-не объявятся н-новые претенденты. П-прошу всех ра-асходиться. – И отчаянно махнул рукой.
Кубик вздохнул сожалеючи. Раффл присвистнул. Старший статистик Флопп издал зловещее: «Ух-ху-хо-о!». Реакция остальных в зале
– Жди теперь смуты.
Кубик тревожно посмотрел на Раффла. Тот, отвернувшись, покивал.
Ирчи, подавленные и обеспокоенные, потянулись к дверям. В холле Кубик спросил:
– Такое уже было? Ну, смута?
Раф пожевал собственный язык, воздел глаза к потолку.
– А кто ж его знает, – сказал, – было ли, не было. Мифология сплошная. Поди доверяй ей.
Кубик осознал, что снова вляпался в ортодоксию. Ортодоксия час от часу все больше становилась похожей на хитро устроенную ловушку.
Тогда он решил плюнуть на ортодоксию и заняться более приземленными реалиями. Хотя и не менее умопомрачающими.
– Пойдем, – сказал он тоном, не терпящим возражений.
Но Раффл был так занят своими мыслями, что возражать и не думал. Очнулся он только когда Кубик сказал «Вот!», тыкая пальцем в эскалатор. Интонация была чересчур интригующей.
– Что – вот? – Раффл огляделся. Вокруг был десятый этаж, впереди – граница запретной территории. – Чего мы здесь забыли?
– Приглядись.
– Ну, ступеньки… ну, пыль… э, а это что? – Шалыми глазами Раф пригвоздил Кубика к месту. – Это ты… там?
Кубик моментально почувствовал себя трупом. В самом деле, в представлении Раффла он должен претерпевать сейчас подобные метаморфозы. Из живого нормального человека превращаться в Нарушителя Табу, просто обязанного умереть противоестественной смертью, скорой и мучительной.
– Если бы! Все не так просто, как ты подумал. Я обнаружил эти следы сегодня утром.
– А… ты-то чего здесь забыл? – Раф пребывал в смятенном состоянии духа и думать самостоятельно не мог.
– Гулял. Воздухом дышал. Строил планы личной жизни. Устраивает объяснение? – нервно выпалил Кубик.
Раф сморгнул. Кубик вздохнул и объяснил заново:
– Я хочу туда пойти.
– С ума спрыгнул?
– Думай что хочешь. Мне надо.
– Приключений на задницу не хватает? – Раф заволновался всерьез и даже схватил Кубика за руку, желая удержать от смертельного шага.
– Кем запрещен проход? – игнорируя дружескую заботу, спросил Кубик.
– Как кем? – поразился Раф. Вопрос явно сбил его с толку. – Что значит кем? Никем. В смысле… Природой.
– То есть ты не знаешь? – вежливо уточнил Кубик.
– Да Оракул меня разорви, что за глупости ты тут вешаешь мне на уши! Запрещено, значит, запрещено. Без всяких там. Умник чертов нашелся! – Раф отпустил руку Кубика и даже отвернулся.
– Нет, – серьезно сказал Кубик, качая головой. – Умник у нас – ты. Поэтому я и делюсь с тобой самым важным для меня. Поэтому нуждаюсь в твоей помощи и совете. А ты даже подумать как следует не хочешь.
– Да не знаю я, не знаю! – заорал Раф. – Только я тебя как друг прошу – похерь эту свою дурацкую затею.