Аут
Шрифт:
Один шаг. Ствол коснулся Кубика, но тот его не почувствовал и смотрел, разинув рот, как оружие беспрепятственно уходит внутрь него. За пистолетом последовала рука. Незнакомец со зверской физиономией глядел Кубику в глаза, пока было можно. Затем расстояние между ними сократилось до нуля и начало уходить в минус.
Табу прошло сквозь пораженного ужасом Кубика, не причинив никакого вреда. Позади была только стена. Кубик заставил себя повернуться. Табу прошло сквозь стену, исчезнув, оставив после себя только запах холодной сырости.
Не помня себя, он взял с места разбег и на большой скорости ринулся к эскалатору. Перепрыгивая через ступеньки, понесся наверх. Остановился где-то между двадцать вторым и двадцать третьим этажами, перевел дух и похвалил себя за смелость: все-таки присутствовала в нем жилка авантюриста, не позволившая с позором сбежать на десятый, обитаемый, уровень. «Жуть какая, – думал он, дрожа. – Все, три этажа осталось. Быстро обойду и назад».
Но быстро не получилось. На двадцать четвертом он изумленно застыл возле двери с табличкой «Архив». Незнакомое слово не рождало никаких намеков на смысл или хотя бы ассоциативный ряд.
Ассоциативный ряд, причем очень недвусмысленный, вызывала другая вещь. Нижняя часть двери вместе с замком отсутствовала. Точнее говоря, она лежала рядом в виде отдельных толстых кусков. Кубик в большой задумчивости поднял один кусок и легко разломил пополам. Замок лежал тут же – неповрежденный. Все-таки электронный замок вещь надежнейшая, проверенная. Продукт тонких технологий.
«Чем же это ее так?» – спросил себя Кубик, пошевелив ногой обломки двери. Но думать об этом было бессмысленно – таких технологий он не знал, да и никто другой в мире тоже. Прочный люминосплав просто не может вот так разваливаться в руках на куски. Даже от старости.
Гораздо более смыслосодержательным был вопрос «Кто?». Кубик не сомневался в том, что грубый взломщик и «первопроходец», оставивший всюду следы, – одно и то же лицо. Но теперь он ясно понимал, что это не мог быть ни ирч, ни горл. У тех и других уважение к запертым дверям в крови. Тех и других не заинтересовала бы до такой степени комната с нелепым именем Архив. Сим тоже отпадает. Симы придурковато миролюбивы и никогда не буянят, тем более ничего не ломают, тем более с таким садизмом. Посторонние с улицы как будто исключаются.
Остается что? Единственный возможный вариант – посланец Божества. Не исключено, что Божество снаряжает его сюда, в Центр, не только за своими супругами, но и по другим, очень загадочным, надобностям.
Что это за надобности, Кубик и собирался выяснить. Но прежде чем решиться исследовать тайну Архива, немного погулял по этажу, набираясь мужества и присматриваясь к другим дверям. Однако таблички на них лишь привели его в еще больший трепет своей абсолютной непостижимостью. Глубоким мистицизмом, более того, настоящим, непридуманным колдовством попахивало от дверей, названных, к примеру, «Сектор прогнозирования» или «Группа футурологического развития и моделирования», или еще как-нибудь заковыристо. Кубик решил, что с него хватит, вернулся к пролому и нырнул внутрь.
Комнатка оказалась крошечной и на первый взгляд разочаровывала. Один угол занимал стол и пара кресел. Остальные шесть квадратных метров или около того были уставлены стеллажами. На полках стояли впритирку серые пластиконовые футляры с какими-то цифрами на боках. Следы посланца Божества вели к ближайшему стеллажу – он был полностью очищен от футляров. Посланцу пришлось потрудиться – унести все за один раз он, конечно, не мог. Об этом свидетельствовали следы, многократно умноженные.
Кубик обошел пустой стеллаж и провел рукой по запыленным футлярам соседнего. Прочел стоявшие на них числа: «01.2083», «02.2083», «03.2083». Полкой ниже: «12.2084», «11.2084», «10.2084». Кубик счел это кодом, вытащил один футляр и раскрыл. В специальном гнезде лежал компьютерный кристалл – надежное хранилище записанной информации. Кроме кристалла, внутри находилась толстая, скрепленная сбоку пачка бумаги. Кубик пролистнул страницы. Очевидно, это была распечатка кристалла. На первом листе стояло: «Апрель 2085 г. Сценарий „Вечная Атлантида“. Смпрзв. мтмрф. 5 %».
Кубик потрясенно смотрел на надпись, не веря глазам. То, что он держит в руках прошлое, не вызывало сомнений. Безусловно и очевидно было также то, что он держит в руках бомбу. От которой полетит вверх тормашками вся ортодоксия ирчей. По крайней мере, очень большой кусок ортодоксии, объявлявшей прошлое мифом и иллюзией.
Прошлое существовало!
Другой вопрос, насколько давнее это прошлое. Ни горлы, ни ирчи не вели счет лет, ибо подобное занятие было абсурдным. Года ничем друг от друга не отличаются. Кто может сказать, какой год считать первым, а какой три тысячи седьмым? И что изменится, если 2084-й назвать 4047-м?
Видимо, древние думали иначе. Но поди установи теперь, какой сейчас идет год по их системе подсчета. Кубик облазил все стеллажи и выяснил, что самые ранние футляры – 2080 года, а самый последний – июня 2092-го. И, конечно же, это ни о чем ему не говорило. Пустая информация.
Он сел за стол, снова раскрыл футляр с «Вечной Атлантидой» и стал читать с первой страницы.
Все здесь было загадкой. Начиная с удивительной цифры 5 %. За год работы Кубика в Центре процент самопроизвольной трансформации реальностей составлял от шестидесяти до девяноста восьми в предпоследней из них – в «Торжестве справедливости». Статистика – вещь очевидная и неоспоримая. Статистика говорит, что меньше шестидесяти не бывает. Не должно быть. Любой реал прогрессивно развивается в соответствии с законами природы и демократическими принципами. Если он не развивается, значит, в сценарии допущена базовая ошибка, повлекшая за собой потерю человечеством своего главного демократического права – права на свободу и самовыражение. Разумеется, в далеком прошлом (теперь уже не мифическом) человечество пребывало в рабстве, было повязано узами необходимости. Но Конкурс все изменил!
Вероятно, решил Кубик, сознание людей в те годы было еще зашоренным, консервативным, не изжившим наследия темного прошлого.
И это была самая простая из загадок. Дальше загадки поехали аттракционным паровозиком, наезжая друг на друга, переплевывая по степени невозможности и необъяснимости.
Кубик зарылся с головой в несколько распечаток из разных футляров, перелезал из одной в другую и обратно, делал записи на хэнди, отчаянно хватался за голову и предательски игнорировал завывания голодного желудка. Когда за окном стемнело, попробовал включить свет. Как ни странно, удалось.
Уже глубокой ночью он ощутил упадок сил, запихнул распечатки обратно на полки и вылез в темный коридор. С собой прихватил пару футляров в качестве доказательной базы. Хотя что и кому доказывать, пока не решил.
Спускаясь по эскалатору в полной темноте и страшно зевая, Кубик предвкушал, как завтра удивит Раффла, представ перед ним живым, здоровым и нагруженным сенсациями. И вдруг услышал посторонние звуки. Этаж был примерно пятнадцатый, и он мгновенно одеревенел, вспомнив о жутком призраке четырнадцатого уровня. Крепче прижал футляры к груди и вытянулся в струнку, вслушиваясь.