Авантюрист. Калифорния
Шрифт:
Когда Резанов прибыл в Калифорнию за припасами для Новоархангельска, испанцы фактически уступили перед лицом превосходящих военных сил, как-никак у Испании с Российской империей война. И сейчас мне очень хотелось переговорить с губернатором без русских, понять, что теперь испанцы планируют делать и на что они меня будут толкать.
Силища-то пришла неимоверная по меркам колоний. Шутка ли – четыре корабля, почти две сотни пушек и больше тысячи человек. Вполне допускаю, что меня будут активно уговаривать вообще провести военную операцию против русских.
Этого делать
Этот, по-другому не скажешь, мощный старец уже три года возглавлял русскую православную миссию на острове Кадьяк. Климат Аляски ему в силу возраста не подходил совершенно, но он с упорством нес свет православной веры местным аборигенам.
Как сказал мне Резанов, Нектарий в штыки встретил его предложение отправиться с ним в Калифорнию. На слова, что «климат в заливе Сан-Франциско очень благоприятный, и вам, отче, будет намного лучше», Нектарий отвечал, что служение здесь это его Дело. Именно так, с большой буквы – Дело! Согласился он, только когда Резанов рассказал, что там шесть сотен православных душ нуждаются в окормлении.
Вот с этого и надо было ему начинать. Кроме Нектария в миссии были и другие монахи, но латынь и греческий знал только он. Так что теперь прямо в центре моего посёлка появился высоченный и сухой как палка старец, под черным клобуком.
И как мне кажется, в Нектарии ещё и нотка соперничества есть. По-другому просто никак не объяснить тот факт, что, едва прибыв в Миссию Долорес и оглядевшись, он с ходу вступил в теологический спор не только с отцом Филиппом, духовником Марии Мануэлы, но и с монахами католической миссии. Обе мои ипостаси – и Гамильтон, и Нестеров – были достаточно сильно далеки от религии, поэтому я с ходу не смог определить, кто там победил. Но выглядели спорщики очень решительно и до, и после этого диспута. Видимо, он не последний.
Но это дела прошлые, а сейчас мы на торжественном приеме в мою честь. Все ключевые персоны Монтеррея здесь: три испанских офицера, губернатор и настоятель местной церкви, отец Кристобаль.
– Маркиз, – губернатор де Ариллаго привлек внимание всех собравшихся, – вы наконец здесь, и это значит, что пришло время обсудить кое-что по-настоящему важное.
– Слушаю вас, сеньор губернатор, – ну давай, агитируй меня в Красную армию.
– Вы наверняка знаете, в каком положении оказалась Миссия Долорес после того, как там появились русские во главе с этим Резановым. И хотя у его христианнейшего величества война с русским императором, мы были вынуждены уступить грубой силе.
– И что вы хотите от меня, сеньор губернатор?
– Вы как подданный Карла Четвертого просто обязаны приложить все усилия и оградить нас от этих русских. Я даже больше скажу, ваши фрегаты должны уничтожить Новоархангельск!
– Вынужден вас разочаровать, я более не считаю себя подданным Карла Четвертого.
Если бы я прилюдно признался в содомском грехе, эффект и то был бы меньше. В зале воцарилось гробовое молчание, и я буквально слышал, как губернатор думает.
– Что это значит, маркиз? – Голос губернатора предательски дрогнул, и он перешёл на фальцет. – Потрудитесь объяснить!
– Вы меня простите, ваш Монтеррей – это задворки цивилизации, но и сюда наверняка должны были уже дойти новости о том, что произошло в Акапулько, – надо брать быка за рога, всё равно эта тема всплывет.
– Я знаю только то, что там был мятеж против нового вице-короля, и город до сих пор под контролем мятежников.
– Прошу прощения, сеньор де Аррилаго, но прекратите юлить! – взял слово сеньор де Карраско, военный комендант Монтеррея. – Все здесь присутствующие прекрасно знают, что маркиз де Каса Альмендарес был одним из предводителей этих бунтовщиков, а его фрегаты и дикари разгромили город!
Все да не все. Прекрасная Кончита смотрит на меня такими глазами, как будто разверзлась преисподняя и перед ней сам дьявол.
– Ну что вы, сеньор де Карраско, прям так и разгромили. Они всего лишь навели порядок. Видите ли, когда по зданию, где находятся женщины и дети, стреляет артиллерия, я реагирую очень нервно. Особенно учитывая, что внутри были мои люди! А то, что в процессе наведения порядка погибло какое-то количество солдат нового вице-короля, так что я могу с этим поделать? Не мы начали стрелять первыми.
– То есть вы признаетесь в мятеже? Перед нами, верными слугами его величества!
– Ха! Пожалуй, что и так! Но что с того? Простите за прямоту, сеньоры, но вы против меня как маленький ребенок против гвардейца Бонапарта.
– Это неслыханно, маркиз! Вы же дворянин! – воскликнул заместитель де Карраско, обладатель очередных сложносочиненных имени и фамилии.
– И что с того? Вы тоже дворянин. Что вам мешает прямо сейчас вызвать меня на дуэль? Только учтите, выбор оружия будет за мной.
– Но это же измена! – Фальцет губернатора начал меня порядком утомлять.
– Давайте я расскажу, почему эта измена произошла, а вы решите, кто прав, – взгляды собравшихся благородных донов и их местами прекрасных спутниц не выражали ничего, кроме растерянности. Я усмехнулся и сказал: – Это будет долгий рассказ, поэтому я сначала промочу горло.
Я медленно налил полный бокал вина и с наслаждением его выпил. Кстати, мы же в Калифорнии, а виноградники здесь очень эпизодические, и местного вина я что-то пока не видел, надо будет этот вопрос провентилировать.
– Так вот, сеньоры. Я не собирался бунтовать против Карла Четвертого. Наоборот, когда я прибыл во Флориду, то собирался упорно трудиться на благо Новой Испании. Я начал создавать невиданные прежде вещи. Чтобы вы поняли, что я имею в виду, приглашаю всех посетить Миссию Долорес и посмотреть на мои корабли и на мои машины.
Но, к сожалению, мои устремления вступили в противоречие с поистине драконовскими законами, которые всячески ограничивают развитие испанских колоний. Эти законы душат Новую Испанию, что хорошо понимали и предыдущий губернатор Кубы, и сам вице-король. Эти во всех отношениях достойные сеньоры выступили моими покровителями, и Флорида, а затем и Куба начали богатеть.