Авантюрист
Шрифт:
— А если я попрошу вас помочь Александру Юрьевичу, — прищурился в мою сторону Вощанов.
— Если мне не изменяет память, Николай Емельянович, мы с вами договорились об оплате моих скромных трудов. Без меня вы вряд ли вышли бы на дело о фальшивых купюрах, с помощью которых можно прищучить банкира, но вы почему-то не торопитесь с оплатой.
— Вот подонок, — дыхнул в мою сторону мстительный Храпов. — Пришить его, и все дела.
— Убивать меня нельзя, Александр Юрьевич, я ценный свидетель, который может выступить на процессе по делу одного недостойного подполковника, приторговывающего фальшивыми купюрами. А процесс этот неизбежно состоится, к неудовольствию очень влиятельных лиц, если господин Храпов не выполнит взятых на себя обязательств. Я правильно излагаю
— Правильно, — кивнул головой Вощанов. — За исключением одной маленькой детали: на процессе мы можем обойтись и услугами одного Борисова. Вы понимаете, о чем я говорю, Игорь. Постарайтесь оправдать оказанное вам доверие и не надейтесь, что ваши заслуги когда-нибудь будут оплачены денежными купюрами. Мне почему-то кажется, что в ваши годы право на жизнь тоже стоит недешево.
Феликс Строганов по прозвищу Авантюрист
Юрлов домой не вернулся. В его непростой ситуации это был, пожалуй, правильный ход. Требовалось в спокойной обстановке все обдумать и принять ответственное решение на холодную голову. Тем не менее у меня была ниточка, потянув за которую я мог вытащить банкира за ушко да на солнышко. Мой визит к Марии Носовой можно было, конечно, назвать неожиданным, однако, надо отдать должное хозяйке, незваным гостям не удалось застать ее врасплох. И, пока Чернов с интересом разглядывал заполнявший квартиру антиквариат — наследство, доставшееся Машке от третьего мужа-коллекционера, я приступил к охмурению красивой дамы с целью добраться до ее жениха-мультимиллионера. Не знаю, делился ли Павел Эдуардович с невестой своими проблемами, но, зная Носову не первый год, я был почти уверен, что она в курсе тех сложностей, с которыми столкнулся Юрлов в последние дни. У Машки были свои источники информации, не менее надежные, чем мои.
— Кофе не угостишь? — напомнил я озабоченной хозяйке о законах гостеприимства.
— Я бы с удовольствием тебя этим кофе обварила, Феликс, — зло глянула в мою сторону Носова. — Зачем тебе понадобилось похищать Павла Эдуардовича? Все-таки каким ты был подлецом, таким и остался. У нас же свадьба на носу, и тебе об этом отлично известно.
— Я просто полагал, дорогая, что тебе приятнее будет видеть Павла Эдуардовича на брачном ложе, а не в гробу. Дело в том, что Юрлова хотел устранить один нехороший человек, Храпов его фамилия. Мне пришлось вмешаться и слегка подкорректировать ситуацию. Не то чтобы я души не чаю в твоем будущем муже, но он мне нужен живым. И даже, как это тебе ни покажется странным, богатым и влиятельным. Сейчас вопрос о жизни и смерти Павла Эдуардовича не стоит так остро, но есть люди, которые хотят поживиться его деньгами. Я думаю, ты не собираешься доживать век в нищете, а без моей помощи Юрлову деньги не сохранить и на вершине не удержаться.
— А почему я должна тебе верить, граф?
— А что, я тебя когда-нибудь подводил?
Мария призадумалась. Похоже, у нее были сомнения в том, что Павел Эдуардович, несмотря на весь свой ум и врожденную подлость, способен в одиночку справиться с многочисленными врагами, обложившими его со всех сторон. Юрлову нужны были союзники, но сможет ли Феликс Строганов стать таким союзником, это большой вопрос. Вопрос и для банкира, и для его невесты. Причем далеко не факт, что люди, полезные Юрлову, окажутся столь же полезными и его супруге, которой конечно же не улыбалась роль домашней работницы при богаче муже. Пусть даже если эта работа ограничивается только услугами на сексуальном фронте.
— А что лично я буду с этого иметь?
— Миллион долларов в качестве подъемных и по двести пятьдесят тысяч долларов ежегодно на карманные расходы.
— Ты думаешь, я стою таких денег?
— Безусловно, моя дорогая, ты стоишь гораздо дороже. Это всего лишь те деньги, которые я могу тебе заплатить за службу и дружбу. Прими все-таки в расчет, что я человек небогатый.
— Мне Витька Чуев говорил, что речь идет о двухстах миллионах долларов. — Носова пристально посмотрела мне в глаза.
— Очень может быть. Но эти
Кофе, к сожалению, нам так и не подали. Носова была не на шутку озабочена свалившимися на нее проблемами, а потому я охотно простил ей рассеянность и нарушение светского этикета. Непрезентабельный «москвич» принял нас с Черновым в свою утробу и вывез на залитые солнцем городские улицы. Золотыми эти улицы казались не только от солнечных лучей, но в еще большей степени от опавших листьев. Я поделился поэтическими наблюдениями с Черновым, но резидент Шварц остался равнодушен к природным красотам и принялся обзванивать свою агентуру. Сведения, добытые им, были более чем интересны, особенно по части несчастных кавказцев, вздумавших вести себя в кирпично-панельных джунглях, как в горах, и получивших предметный урок ведения партизанской войны в городских условиях. Неожиданностью для меня их смерть не явилась, поскольку после того, как они обозначили свой интерес к делу Банщика, участь их была решена. А вот что касается встречи Храпова с Вощановым, то тут следовало пошевелить мозгами.
— А твои люди уверены, что это был именно Храпов?
— Во всяком случае, речь идет о неизвестном, который сидел в одной машине с Шестопаловым и Веселовым. Сначала они на трех машинах навестили твою квартиру, потом в том же составе отправились в загородный дом Константина Сергеевича Тюрина, где, как тебе известно, остановился генерал Вощанов.
О Тюрине Николай Емельянович достаточно подробно писал в своих записках, которые я бегло просмотрел сегодня утром. Фигура это для меня новая, не числился он и в черновском досье. Что, разумеется, ни о чем еще не говорило. А вот знакомство Тюрина с Вощановым и участие в сомнительных делах отставного генерала делало его весьма перспективным для дальнейших разработок.
— А где сейчас находится Вощанов?
— На пути в аэропорт. Мои люди его сопровождают. Судя по всему, генерал решил вернуться в столицу.
Несколько неожиданное решение Николая Емельяновича. Хотя ему, вероятно, надо оправдаться в глазах соратников за нелепое исчезновение аж на целые сутки, вызвавшее, надо полагать, немалый переполох. Вощанов человек опытный, прекрасно знающий людей, с которыми ведет нелегкий бизнес, а потому с пустыми руками он не полетел бы. Значит, уверен, что в ближайшие часы все будет решено. А именно: строптивый Строганов будет устранен, расшалившийся же банкир Юрлов призван к порядку. И, похоже, его уверенность зиждется на весьма серьезной основе.
— А что там у нас с подельником покойного Алекперова? Он по-прежнему сидит на нарах или его уже освободили?
— Я просил Рыкова придержать его на сутки, но сегодня его должны освободить. Никаких улик против него нет, не удалось даже доказать, что в ресторан он пришел вместе с Алекперовым.
— Надо бы с ним поговорить. Наверняка человеку интересно будет узнать, как погибли его дружки.
Олег Рыков пошел нам с Черновым навстречу и выпустил на свободу кавказца не раньше, чем мы подъехали к райотделу милиции. Сначала Вахитова ввели в эти двери в наручниках и в сопровождении охраны, а потом, спустя минут пятнадцать, мы увидели его выходящим на свободу с чистой совестью и воспользовались подходящим случаем для знакомства. Точнее, воспользовался Виктор Чернов, поскольку моя физиономия могла показаться Вахитову недружественной, ибо я активно участвовал в ресторанной драке.
— Извините, что я вас беспокою, но возникли некоторые обстоятельства, требующие прояснения.
— Ты что, мент?
— Я частный детектив. Садитесь в машину, Вахитов, это в ваших интересах.
Вахитов покосился на отделение милиции и, видимо, сообразил, что похищение ему вряд ли грозит, а потому сел к нам в «москвич» без большой опаски. Дверцу за собой он, впрочем, не закрыл, цепляясь одной ногой за шершавый асфальт. На меня он смотрел с большим подозрением, может, узнал.
— Мы действительно встречались, — подтвердил я. — Вы, наверно, уже догадались, что там, в ресторане, вас подставили?