Авантюристка из Арзамаса, или Закон сохранения энергии. Часть I
Шрифт:
Александра, невероятно миловидное создание лет двадцати восьми, на самом деле плавненько приближалась к сорока и имела троих детей. Однако, глядя на нее, эта информация казалась абсолютным вымыслом. Хрупкая фигурка в сочетании с нежной кожей и ясными голубыми глазами никак не вязались с представлением о нормальной матери семейства. Да, Мальвинин вкладывал в супругу немалые деньги. Правда, зарабатывал их на ней же — всему миру известно, что он же и вывел Александру на большую сцену. Но в данном случае нельзя сказать, что сделал он это только при помощи денег. Нет, Александра-Валентина на самом деле оказалась ярким талантом, совершенно ни с кем не сравнимым. Александра прочно заняла на эстраде нишу, казалось, предназначенную специально для нее. Ее песни были какими-то особенными (чаще всего, написанными самим Мальвининым), не избитыми, но в то же время привычно-лирическими, однако со своей, присущей только Александре, изюминкой.
Двойник Александры был обнаружен в Мамсбурге без особого труда. Хотя и Александра, и Валентина не были уроженками столиц, обеих судьба забросила в главные города одной страны. Правда, Валентина, несмотря на шикарные вокальные данные, певицей так и не стала. То ли порядочное воспитание не позволило встать на скользкие подмостки, то ли просто не повезло — истории не известно, но факт то, что жила она теперь жизнью простой русской женщины, матери троих детей и жены Михаила Седакова. Вот тут-то Алька и обалдела: Седаков-то даже отдаленно не напоминал Мальвинина! Несостыковочка вышла! То ли Седаков не приходится отцом детям Валентины, то ли Александра при зачатии своих детей обошлась без участия Мальвинина? Ведь главное условие существования двух миров Алька поняла в первый же день: единственные события, которые неизменно совпадают в обоих мирах, это рождение и смерть одних и тех же людей, от одних и тех же родителей и под одними и теми же именами и фамилиями. Иначе в обоих мирах наступил бы полный хаос. Так кто кого обдурил: Александра своего Мальвинина или Валентина — Седакова?
Впрочем, особо задумываться над моральным поведением подопечных Альке было недосуг. "Похитив" привычным уже способом Валентину, Алька передала ее на поруки Марьяновны, а сама отправилась понаблюдать за Александрой, заброшенной в чужой мир.
***
Тошнота внезапно подкатила к горлу и Александра покрылась липким холодным потом.
— О Боже, опять залетела, — пробурчала под нос Александра и потеряла сознание.
Очнувшись через несколько минут, она не узнала дом. Из шикарного загородного особняка она каким-то непостижимым образом оказалась в довольно тесной городской квартире. В доме было тихо и пусто — ни прислуги, ни паскуды Мальвинина, ни его злобных охранников. Никого. Александра не верила собственным глазам — как, она вдруг оказалась совершенно одна, без назойливого присмотра?
Чувство одиночества опьянило. Она не была одна уже много лет, с тех пор, как… Нет, нельзя об этом вспоминать. Нельзя! Сколько раз зарекалась, а память в очередной раз предательски демонстрирует лицо единственного дорогого человека на свете. Кроме детей, разумеется.
Интересно, куда же подевались злобные церберы? Мальвинин, ясное дело, должен быть в офисе. Как же, у него сегодня очередной "кастинг"! Только Александра-то прекрасно знала, кого и для чего он отбирает на этом кастинге. Ублюдок!
Александра выглянула в окно. Пейзаж ничем не заинтересовал ее: кроны деревьев наполовину закрывали обзор, лишь в правом углу просматривалась детская площадка с оригинальными вогнутыми зонтиками из странного полупрозрачного материала. Детки возятся в песочнице, мамаши сидят в сторонке на лавочке. Все, как обычно. Москва, как Москва. Только как она оказалась в Москве? Она же буквально несколько минут назад сидела в беседке на берегу Истры; чуть в стороне, почти под самым забором, расставив ноги шире плеч, стоял дежурных охранник. Якобы охранял ее от посягательств сумасшедших поклонников. Только почему-то смотрел не по сторонам, отыскивая замаскированного лазутчика, а пристально отслеживал каждое движение самой Александры. Еще бы, сколько его предшественников были уволены без выходного пособия после предварительного радикального избиения за нерадивую охрану певицы! Сколько раз екало сердечко у Александры, когда ей удавалось ускользнуть из-под внимания ежесекундной опеки. Как радовалась, глупая, обдурив охранника и выскочив за решетку калитки! И как всякий раз обрывалось все внутри, когда ее, не успевшую еще отбежать и десяти метров от ограды, ловил кто-то из внешней охраны. Как же теперь, когда она даже не пыталась сбежать, ей удалось вырваться из плена? И где она оказалась?
Александра еще раз обошла квартиру. Четыре комнатки, не очень просторные. Это мягко говоря. Если честно — скорее небольшие. Зато дефицит пространства с лихвой окупался каким-то странным уютом. Вот ведь явно люди обошлись без услуг дизайнера, а добились такого комфортного ощущения, какого она ни разу не испытала в их идеально разработанном-расланированном особняке. Уж там,
Александра подошла поближе к фотографиям и обомлела: это была она! Несомненно, она! И не с ненавистно-прозрачными глазами, а со своими родными, не прикрытыми противными линзами. Это когда же ее так снимали? И в чем это она? И на детях какая-то странная одежда. Зато какие они счастливые на фотографиях! Александра не помнит, когда у детей были такие безоблачные улыбки на лицах. И не вымученно-деланные, а совершенно естественные, такие радостные. Хм, странно.
Александра перешла в другую комнату и ахнула: на странном пластиковом буфете стоял в рамочке портрет. И как же она могла не заметить его при первом обходе квартиры? Как?!! Ведь там, там… Глаза немедленно заволокло накипью слез. Изображение на портрете смазалось, искривилось, но Александра любовалась им, даже в искривленном виде таким сладким, таким трепетным… Антон, Антонушка, солнышко ненаглядное, где ты, что с тобой? Помнишь ли ты меня?..
Александра безудержно плакала, глотая слезы вместе с рыданиями, боясь спугнуть миг счастья всхлипываниями. И гладила, и целовала стекло, за которым они с Антоном прижались друг к дружке в свадебных нарядах. Молодые, красивые, счастливые… Господи, как же так, этого же не было, никогда не было. Антон, Антонушка, милый, любимый! Откуда взялось это фото? Чей мастерский фотомонтаж?
Ее рыдания были нарушены шебуршанием ключа в замочной скважине. Александра мгновенно сжалась в пружину — слезы перестали катиться из глаз, но щеки все еще были мокрыми, и она, не заботясь о макияже, резко отерла их тыльной стороной ладоней. Нельзя, чтобы Мальвинин увидел ее слезы. Ведь он наверняка организовал все это с единственной целью — в очередной раз поиздеваться над супругой. Сначала заставить ее расчувствоваться от несложившейся любви, а потом жестоко наказать за то, что любит она не его, а того призрачного мальчика из далекого детства. И это он еще не догадывается, что Антон — совсем не призрачная детская любовь, а вполне реальный любовник. Правда, к великому сожалению Александры, оказался он не таким уж и героем-любовником, при малейшей угрозе быть раскрытым ревнивым мужем исчезал, как тень в безлунную ночь. И наверняка даже не догадывается, что двое из троих ее детей вовсе не дети Мальвинина, как считает вся страна, а его кровиночки — старшая Светочка и средняя Аленка. Почему-то у Антона упорно не получаются мальчишки. Вот и у его жены тоже дочь. Зато Мальвинин, мерзавец, специализируется по мальчишкам. Мало того, что младший сын в семействе Мальвининых самый что ни на есть законный сын своего отца, а сколько их еще по стране разбросано! Ведь Мальвинин только на публике такой верный муж и примерный отец. В постели он совсем другой… Самое интересное, что каждая его любовница, не исключая и матерей его залетных детишек, уверены в его порядочности и ни одна не догадывается о наличии множества соперниц. Каждая из них знает только об Александре, законной супруге известного продюсера. И только сама Александра знает обо всех его постельных безобразиях. Еще бы не знать — уже четыре раза законный супруг награждал ее позорной болезнью. Хорошо, хоть не СПИДом… Даже личного венеролога в штат вписал.
Александра слышала приближающиеся шаги, но выходить навстречу Мальвинину не решалась. На щеках еще очень явственно чувствовалась влага, да и глаза от слез наверняка покраснели. А Мальвинин, хоть и большая сволочь, но далеко не дурак — сразу поймет причину слез. Собственно, наверняка ради этого и затеял злой розыгрыш: застать ее в печали по несбывшейся любви, чтобы потом с бесконечным наслаждением в очередной раз избить знаменитую супругу. Избить так, чтобы места живого на ней, кроме лица, не было. Лицо трогать нельзя, ее лицо — его кошелек, деньгами он рисковать не мог…
Шаги неумолимо приближались и Александра, в надежде если не избежать, то хотя бы отдалить очередную физическую расправу, отвернулась к окну.
— А ты почему не на работе?
Голос прозвучал весьма недружелюбно, но вместо страха вызвал в Александре волну несказанного счастья:
— Антон??? Антонушка, солнышко мое!
Однако Антон отстранился от ее объятий:
— Ой, Валентина, только давай не будем начинать сначала!
Александра осеклась:
— Ты о чем? И почему "Валентина"?