Авантюристка
Шрифт:
– Луиза! Ты жива!
Наша развеселая компания сидела, как громом пораженная, на террасе «Отеля-де-Пари», не сводя глаз с прямой как столб фигуры Эдуарда Монпансье.
Как обычно, первой оправилась Ирен:
– Вы тоже! Разве это не счастливое совпадение?
Слова ее отвлекли внимание месье Монпансье от дрожащей Луизы, судорожно сжимавшей мою руку под столом.
– Ага! Теперь-то я вас узнал! Вы – та самая назойливая американка, что пришла ко мне в Париже выразить лживые соболезнования по поводу кончины Луизы! И эту леди я тоже где-то видел,
Годфри поднялся:
– Ваше здоровье может сильно пошатнуться, месье, если вы сейчас же не перестанете столь гнусным образом публично клеветать на дам. Не забывайте, что одна из них – моя супруга.
– Может, и так, англичанин, но эта девчонка – моя племянница. Мог бы и догадаться, что встречу ее в краю с таким нездоровым климатом, да к тому же в компании охотника за богатыми невестами!
Получив свою порцию дядюшкиных острот, разгневанный Калеб тотчас сорвался с места:
– Богом клянусь, сэр, коль скоро вы позволяете себе так обращаться с моей невестой, вам придется иметь дело со мной! И уж поверьте, я не посмотрю, что вы ее родственник!
– Чрезвычайно приятно видеть, сколь искренне дядя радуется тому, что родная племянница жива и здорова, – промолвила Ирен с чистым французским выговором.
Услышав замечание примадонны, Эдуард тотчас насторожился и, с запозданием снимая шляпу, проворчал:
– Признаться, я не ожидал, что девчонка жива. Иной реакции от меня не ждите. Что касается «жениха», пусть забирает ее, если хочет. Но приданого ему не видать.
– Не вы ли только что назвали его охотником за богатыми невестами? – напомнил Годфри.
Эдуард Монпансье пожал плечами со свойственной галлам элегантностью:
– Всего лишь проявляю опекунскую заботливость, месье… Нортон.
– Сомневаюсь, – промолвила Ирен, задумчиво помешивая кофе. – Насколько мне известно, Луиза имеет право на значительную часть драгоценностей, причитающуюся Кварте, в которой когда-то состоял ее отец. Прошу вас, присядьте, месье Монпансье. Кажется, вы слегка перегрелись на солнце.
Дядюшка опустился на пододвинутый Годфри стул и оперся на позолоченный набалдашник трости. Лицо его пожелтело и сделалось прозрачным, словно восковка.
– Стало быть, вы знаете о Кварте?
– Разумеется. А вам-то откуда о ней известно?
– Последняя просьба о встрече с моей племянницей пришла из Монте-Карло, и у меня тотчас закрались подозрения, что дело нечисто. Я решил заняться расследованием предполагаемой смерти Луизы и отправился на юг. Взглянув на адрес отправителя, я догадался, что письма принадлежат перу моряка.
– Браво, – похвалила Ирен. – Полагаю, теперь вы осознаете, сколь многое поставлено на карту. Но стоило ли убивать индуса?
– Дружка английского моряка? Я его не трогал!
– Но вы знаете о существовании Кварты, – сказал Годфри.
Эдуард переводил жалобный взгляд с одного на другого, словно предстал перед судом присяжных.
– Клянусь, никого я не убивал! Вы же видите, с Луизой все
– И о чем же вы беседовали?
– Я сказал ему, что Луиза… утонула. Моряк намекнул, что ей причитается крупная сумма денег.
– Которая в случае смерти подопечной непременно достанется вам, – отметил Годфри. – Вот почему вы удивились, узнав, что ваша племянница жива, и назвали мистера Уинтера охотником за богатыми невестами. Отныне вы больше не претендуете на наследство.
Эдуард Монпансье молчал, вцепившись мертвой хваткой в декоративную головку гончей, украшавшую его трость.
– Вопрос в том, – промолвила примадонна, – можем ли мы быть уверены в безопасности Луизы теперь, когда ее дядя знает, что племянница жива и здорова, да к тому же получит солидный куш.
– Я не причиню ей зла! – В глазах Монпансье промелькнуло удивление. – Конечно, я никому не позволю отобрать деньги, по праву принадлежащие моей семье, но я не убийца!
В наших взглядах по-прежнему читалось недоверие.
– Дядя. – В зловещей тишине, воцарившейся за столом, голос Луизы прозвучал особенно нежно. – Я не допущу, чтобы тот, кто меня вырастил, лишился доли моего наследства.
Пальцы Эдуарда, сжимавшие трость, расслабились.
– Правда? Даже после того, что произошло?
– Да. Но мы не знаем, кому достанутся сокровища, – заметила девушка. – Возможно, что и никому.
Ирен достала турецкую сигарету из ридикюля и изящно закурила.
– Возвращайтесь в Париж, месье, – промолвила подруга, выдохнув облако дыма. – Здесь и без вас есть кому заняться расследованием. Поезжайте в Париж и верните супруге ее доброе имя. Передайте мадам Монпансье, что с Луизой все в порядке. Утешьте бедную женщину и не теряйте надежды на свою долю.
– Но у меня есть кое-какие дела…
– Насколько нам известно, сыскное бюро Парижа поручило Шерлоку Холмсу расследовать исчезновение Луизы. Он сейчас в Монте-Карло. Вы ведь слышали о Шерлоке Холмсе? Поверьте, от его внимания ваши действия не ускользнули. Давайте не будем давать ему поводов сомневаться в гибели Луизы. Возвращайтесь в Париж.
Сжав позолоченный набалдашник в последний раз, Эдуард Монпансье взял шляпу и встал из-за стола.
– Ну хорошо, мадам. Вижу, мне здесь не место, – промолвил он с горечью, откланялся и покинул террасу, прямой, как флагшток.
Ирен повернулась к Луизе:
– До чего щедрое дитя! Ты действительно намерена поделиться с дядей сокровищами?
– Я лишь сказала, что поделюсь ими с тем, кто меня вырастил, – улыбнулась Луиза. – Конечно, я имела в виду тетю Онорию. Если дядя действительно хочет получить свою долю, сперва ему придется ее заслужить.
– Ну и ну! Прямо-таки Соломонов суд! – воскликнул Годфри. – Теперь его присутствие в жизни твоей тети ничего не значит – она не останется без поддержки.
Я ободряюще сжала под столом руку Луизы. Ирен нахмурилась и затушила сигарету в стоявшей перед ней хрустальной пепельнице: