Авантюристка
Шрифт:
– Мадам, – стиснув зубы, проскрежетал виконт. Лицо его сделалось напряженным. – Обида, которую вы и ваш сын на меня затаили, – всего лишь плод вашего воображения. Не стоит считать меня глупцом, полагая, что я испугаюсь дерзкого юноши, будь это даже ваш сын. Я буду сражаться с ним так, как сражался бы со своим злейшим врагом.
– Сейчас, месье, – послышался чей-то хрипловатый голос, – я и есть ваш злейший враг.
Молодой человек, одетый в белую рубашку, учтиво поклонился; бледные лучи восходящего солнца осветили забранные в косу каштановые волосы, и я тотчас узнала их особый оттенок, напоминавший цвет вишневого янтаря или изысканного французского бренди… Тот, кого я наивно приняла за Годфри, все это время был примадонной, только что снявшей с себя шляпу и плащ.
Я бросилась к дуэлянтам, продираясь сквозь кусты. Зрители расступились, виконт и Ирен стали друг против друга: каждый держал наготове блестящий острый клинок.
Казалось, нас разделяли целые мили. Я до сих пор хорошо помню, как, не замечая ничего вокруг, то и дело спотыкаясь, стремглав неслась по усыпанному галькой пляжу. Утреннюю дымку вдруг прорезал лязг схлестнувшихся рапир. Кто-то остановил меня и крепко схватил за запястье.
– Мисс Аксли, – промурлыкал божественный голос. – Я рада, что вы разделяете мое пристрастие к утренним приключениям, но прошу вас, останьтесь здесь: вы ведь не хотите превратиться в игольницу.
– Ваш сын – Ирен!
– Ш-ш-ш. Разумеется, но виконт не должен об этом догадаться. Иначе в нем непременно взыграет мужское благородство и он откажется от дуэли.
– Но он ее ранит!
– Будем надеяться, что этого не случится.
– Надеждой делу не поможешь. Я остановлю их!
Тощая рука актрисы вцепилась в меня мертвой хваткой.
– Нет, мисс Аксли. Знали бы вы, какие трудности нам пришлось преодолеть, чтобы устроить этот бой! Выражаясь вашим языком, Д’Энрике заслуживает… хорошей встряски.
– Взбучки, – поправила я. – Но с чего вы взяли, что Ирен одолеет искусного фехтовальщика?
– Потому что на то ее воля. Стоит нам с ней захотеть чего-то всем сердцем, как мы тотчас этого добиваемся.
– Но вы же… не волшебницы!
– Верно. Но мы твердо знаем, чего хотим.
Бернар впилась в меня взглядом; голубые глаза ее были гораздо темнее, чем у Алисы.
– Понятия не имею, почему Ирен захотелось унизить пренеприятного виконта, но уверена, причина у нее есть. Я сама не раз подвергалась унижению и обязательно помогу Ирен, даже если ради этого мне придется помешать вам ее остановить. Кроме того, итальянец – ее секундант. В наше время на дуэлях никто не умирает, и он позаботится о том, чтобы никто не получил неподобающих ранений.
– Неподобающих? Боже правый, да разве же ранения бывают подобающими?
Сара Бернар приложила тонкий палец к губам:
– Тише. Вы всё пропустите.
Развернувшись, я посмотрела на поле боя. Дуэлянты подпрыгивали и приплясывали на скользкой гальке – трудно себе представить более ненадежную опору, но, наверное, дуэли в Монако, как, впрочем, и везде, были запрещены, а потому им пришлось сражаться на пляже, вдали от посторонних глаз.
По сравнению со своим соперником, примадонна могла похвастаться куда более тонкой, изящной фигурой, и хоть накладные бакенбарды не скрывали черт ее лица, все же она могла сойти за молодого, несколько жеманного юношу, сына знаменитой актрисы. Мне вдруг подумалось, что виконт поступил бы довольно разумно, если бы отнесся к столь юному сопернику снисходительно, однако он сражался исступленно, неистово, как и в тот вечер, когда на наших глазах избил несчастного конюха. Д’Энрике никому не давал пощады – такой уж он был человек.
Ирен проворно скакала вокруг виконта, стремясь занять выгодную позицию так, чтобы мерзавец повернулся лицом к восходящему солнцу. Прядь волос спадала ей на лоб. В кроваво-красных лучах рассвета она казалась похожей на рану. Я вздрагивала от ужаса, стоило только рапире виконта просвистеть в миллиметре от лица подруги, но всякий раз примадонна достойно выдерживала удар.
– Хватит с тебя, мальчишка? – прохрипел француз, переводя дух.
– Еще чего, – ответил тот… то есть та.
И тут в голове моей, словно теплый солнечный луч, полыхнула мысль: должно быть, эта дуэль для примадонны не игра. Ирен была не настолько испорченной, чтобы затеять подобное шутки ради, в отличие от Божественной Сары, которая так и поступила.
При взгляде на виконта, становилось ясно: он вот-вот выбьется из сил. На лице его выступил пот. Рука, держащая рапиру, вздымалась уже не так высоко и не могла столь стремительно парировать удары примадонны, как это было в начале схватки. Ослепленный солнечным светом, становившимся все ярче и ярче, он отчаянно пытался повернуться к нему спиной, но было уже слишком поздно: Ирен твердо держалась занятой позиции, и обойти ее было невозможно. Вдруг она сделала столь резкий, агрессивный выпад, словно хотела убить соперника. Тот отскочил – острие рапиры просвистело чуть выше сердца и рассекло рубашку. Я не увидела крови, но на тренировке подобный удар знаменовал окончание боя.
– Баста? – рявкнул итальянец.
Даже я знала, что это значит «довольно».
Виконт нахмурился. Ирен решительно помотала головой и, не теряя времени на разговоры, бросилась в атаку. Защищаясь, соперник вскинул рапиру и отступил. И вновь острие порвало рубашку виконта, не коснувшись его кожи и обнажив участок груди – тот самый, где должна была находиться татуировка!
До меня наконец дошло, почему Ирен сражалась с таким напором. Я подалась вперед, присматриваясь к виконту. Увы, дуэлянты двигались слишком быстро. Что-то промелькнуло у меня перед глазами. Но что? Черные завитки волос на его груди? Или извилистая буква, наколотая почившим Сингхом?
Я крепко сжимала руку Божественной Сары. Она с тем же напряжением сдавила мою. Безопасность Ирен меня больше не тревожила – я лишь хотела поскорее взглянуть на обнаженную грудь француза. Если бы кто-то сказал мне, что однажды я буду на рассвете стоять на пляже и мечтать, чтобы рубашку на теле мужчины поскорее разорвали в клочья, я бы назвала его умалишенным.
Послышался свист рапиры: на сей раз Ирен разрезала рубашку виконта почти надвое. Но лохмотья по-прежнему держались на плечах. Виконт наклонился вперед, словно пытался не дать им упасть, и под колышущимися обрывками показалось нечто напоминавшее букву «S». Или «N»?
Ирен сделала очередной выпад, поскользнулась и упала.
Сара впилась ногтями в мою ладонь. Я еще крепче сжала ее тощую руку. Лицо актрисы горело страхом и возбуждением. Она тихо шептала по-французски слова поддержки.
Виконт страшно оскалился и направил рапиру в сторону лежащей навзничь примадонны. Та откатилась, словно котенок, и тотчас вскочила на ноги. Клинок ее соперника согнулся дугой, ударившись о камни. Не успел виконт развернуться, как Ирен взмахом рапиры сорвала остатки рубашки с его плеч и взметнула их в воздух, словно искромсанный белый флаг.