Авантюристка

Фишер Таррин

— Ты отравила мой кофе? — спрашиваю я, взглянув на нее через край.

— Нет, но…

— Значит, ты можешь рассказать мне об этом, пока я включаю свой компьютер. — Я прошла мимо нее и повернула ручку. В моем офисе был мужчина. Сначала я вижу только его спину, поскольку он изучает многочисленные таблички и фотографии, висящие у меня на стене. Я посылаю взгляд секретарше, и она произносит мне губами: «муж Джоанны Смит»,– прежде чем сдержанно и молча уходит. У нее на зубах отпечаталась

помада.

— Мистер Смит, — произношу уверенно я, хотя совершенно растерялась от удивления. Мой брифинг[52] ни с кем из них не планировался в ближайшие два часа.

Он медленно поворачивается, руки сцеплены за спиной. Я вижу его серый костюм, белую рубашку с воротником, расстегнутую сверху, золотистый загар и давлюсь своим кофе.

— Вообще-то Дрэйк, — отвечает он веселым голосом.

Я отхожу назад, пытаясь восстановить дыхание и обнаруживаю, что прижалась к стене.

— Сюрприз, — произносит он, и затем смеется от выражения моего лица.

Я отхожу от стены, потому что выгляжу так, словно являюсь жертвой нападения, после чего пытаюсь беззаботно пройти к своему столу. Сажусь на стул и смотрю на него остекленевшими глазами.

— Какого черта? — спрашиваю я.

Не смотря на другую стрижку и несколько новых морщинок у глаз, он выглядит точно так же.

— Я искал тебя.

— Ты узнал?

— Через год после твоего отъезда…

— Должно быть, ты искал недостаточно усердно, — съязвила я, хотя знала, что это не правда. Через год как я покинула Флориду, Берни позвонила мне сказать, что мне звонил мужчина в офис и спрашивал о моем месте нахождения. Она сказала, у него был британский акцент.

— Я женился на ней, Оливия.

— На ком?

— На Лии.

— Я думала, ты муж Джоанны Смит? — У меня кружится голова.

— Лия - ее среднее имя. Она всегда предпочитала именно его, ну и оставила фамилию. Джоанна Лия Смит.

Слово «женился» неоднократно звучит в моей голове, и я потираю виски от этого ужаса. Калеб женат. Супруг. Занят. Семейный мужчина.

— Калеб, — выдыхаю я его имя. — Зачем ты здесь? Вообще-то, не отвечай – просто выметайся. — Я повысила голос и встала.

— Я хотел увидеть тебя, поговорить с тобой прежде, чем ты увидишь меня впервые перед всеми.

Я снова села.

— Ты искал меня? Ты пытался найти меня, чтобы убедить вести дело Лии? — Он кивает.

— Нет, — ответила я. — Ни в коем случае. Никогда. Нет.

Может она не рассказала ему о том, что я сделала. Он просто думает, что я собралась и уехала. Он все еще не вернул свою память!

— Да, — говорит он, выпрямляясь. — Ты сделаешь это. Она виновна, а ты лучший лжец, которого я только знаю. — Хорошо, может она все-таки и рассказала ему.

Я фыркнула и отвернулась.

— У меня нет никакой мотивации, чтобы выигрывать

для тебя это дело, — ухмыляюсь я, отклоняясь в своем кресле.

— Ты должна мне, — улыбается он. — Знаю, у тебя совсем мало совести, но, думаю, после всего, через что ты меня провела, причем дважды, ты захочешь рассмотреть вопрос о принятии дела.

— Я бы рассказала тебе всю правду, в конце концов, — бормочу я. Вот, если бы только фармацевтическая Ариэль не шантажировала меня, но в любом случае…

— Ты действительно бы сделала это Оливия? Или ждала бы того момента, когда я сам все узнаю? Когда вернулась бы моя память?

Я посмотрела в потолок и нахмурилась.

— Слушай, я здесь не для того, чтобы обсуждать тот факт, что ты лживая, манипуляторная и бессердечная….

Ауч…

— Я прошу тебя о личной услуге. Я знаю, что ты чувствуешь к ней. Знаю, что она сделала, но ты нужна мне, чтобы убедиться, что она не попадет в тюрьму.

— Я хочу, чтобы ее посадили.

Калеб странно смотрит на меня, его глаза бродят по моему лицу и рукам.

— А я не хочу. Она моя жена. И, я прошу, чтобы ты хоть раз приняла во внимание мои чувства.

Так больно было слышать, как он говорит «жена». Знаю, этого не должно быть, но это так.

— Ты не можешь винить меня в том, что я не хочу защищать эту гадюку! Кроме того, Лия никогда сама на это не согласится, — выстрелила я, — между нами взаимная ненависть, и я говорю это к тому, если ты сам этого не заметил.

— Лия сделает то, что я скажу ей сделать. Мне нужна твоя гарантия, что ты сделаешь все возможное, что в твоей силе, чтобы помочь ей.

Я чувствую прилив адреналина. Я могу взять дело и специально его проиграть! Да! Но, я знаю, что никогда не сделаю этого. Мои дни, когда я играла жизнями людей, закончились. З.А.К.О.Н.Ч.И.Л.И.С.Ь.

— Не могу, — я впилась ногтями в бедра, чтобы не закричать.

— Нет, ты можешь, — отвечает он, опуская обе руки на мой стол и наклоняясь ко мне. — Ты одержима собственным успехом, и всегда была. Возьми его. Выиграй это дело, Оливия. Ты будешь богатой, знаменитой… И, может быть, я даже рассмотрю вопрос о твоем прощении.

Прощение? Я представила себя, унижающейся в их доме; лишь я, Лия, Калеб и их дети…

Я почти рассмеялась вслух.

Я смотрю на него. Он все еще самый привлекательный мужчина, которого я когда-либо видела. Женат на рыжей, у него амнезия, ублюдок!

— Увидимся в девять часов в зале заседания совета директоров, и я дам тебе знать о своем решении, — ответила я, заканчивая разговор. Он смотрит на меня, и я не могу расшифровать его взгляд, после чего он выпрямляется, чтобы уйти.