Авантюристы. Книга 2

Захаров Николай Львович

– Ну что, Серега, как моя идея, насчет смотаться в Нижний Новгород?

– Хоть завтра. Любопытно познакомиться с таким человеком. Он вроде бы даже крылья изобрел.

– Достаточно того, что он изобрел коробку скоростей. Множество его изобретений даже и в двадцатом веке не были реализованы. Человек опередил время не на пятьдесят, а на сто пятьдесят лет. Много сил и времени потратил, правда, на «Перпетум мобиле»– то бишь вечный двигатель. Потому и в бедности жизнь закончил. Тратил много средств на свои изобретения, которые затем не были востребованы и значит, средства на них затраченные личные не возвращались. А у него еще и семейство

было многочисленное. Детей одиннадцать душ. Трижды женат был Иван Петрович. Последний раз в 70-т лет. Такой вот молодец. Еще и троих детишек ему последняя супруга родила. Человек очень неординарный. Активный. Старообрядец истинный. Так что ты, Серега, со своими сигаретами у него не ко двору будешь. Хотя Иван Петрович человеком был весьма терпеливым и снисходительным к слабостям и недостаткам других людей. Не лез с нравоучениями.

– После праздников и наведаемся в Нижний, после рождественских. Зимой-то он ведь вряд ли переезжать станет сюда. Да и нужно ли? Тут до Нижнего от Москвы всего-то 400-а км. Адресок разузнай, Миха. Где он там в Нижнем проживает?

– Да его там все знают. Любой встречный местный покажет. Странно, что Павел I-й его недооценил.

– Павлу было не до изобретений. А может, не успел попросту. Кулибин тщательно разработанный проект моста через Неву и следующему Императору – Александру-I-му подавал на рассмотрение. Под сукно положили и забыли. А мост этот не построенный мог бы стать еще одним символом столицы. Достопримечательностью. Гениальнейшая конструкция так и не реализованная и можно сказать ждущая по сию пору своего строителя. А почему бы и нет? Сколько сил человеком потрачено впустую. Иностранцы в 19-том веке очевидно у родственников скупили множество его изобретений. В чертежах. И потом продали их правительству России за баснословные деньги. Тот же оптический телеграф знаменитый. За 120 тысяч золотых рублей казна приобрела у французов. «Секрет» этот из Франции оказался Кулибинским. Да еще и плохо выполненным. Гораздо хуже, чем разработчик начертал. Не поняли видать мысль до конца. А может, решили, что «сиволапым» и в таком виде сойдет.

– Заинтриговали, Федор Леонидович. Мне прямо сейчас захотелось в Нижний бежать.

– По что в Нижний собрались и прямо немедленно?– это обеспокоилась Аннушка, услышавшая последнюю фразу.

Женщины накрывали на стол, и она пробегала мимо.

– Слух у тебя, свет очей моих, исключительный,– обнял ее Серега.– К Кулибину Ивану Петровичу после праздников поедем с деловым предложением.

– Не слыхала. Кто таков сей господин?

– Инженер – механик. Великий человек. Даст Бог согласится у нас поработать, тогда и узнаешь, кто «сей господин». Довольна останешься. Очень старичок обходительный. Он нам машинку швейную доведет до ума. Завалим работой. Главным конструктором сделаем. Наверняка у него и команда имеется своя. Группу бы Кулибинскую заполучить,– Аннушка всплеснула руками.

– Старички у него на уме. А жена? И не пущу я тебя одного в Нижний. Вернешься от сего старичка совсем седой. С тобой поеду, чтобы от тоски-кручины не помер.

– Да я согласен. Поезжай. Нижний, правда, городишко захолустный и смотреть там кроме как на Кулибина не на что. Зима опять же.

– Еду, – упрямо сжала губки Аннушка, – Ты ведь без присмотра на одном табачище своем опять жить начнешь.

– Вот тут ты не права, свет очей моих. Я курю не так уж и много.

– Да ты сигарету изо рта не вынимаешь,– возмутилась Аннушка.

– Ну, должны же и у меня быть недостатки, золотце? Брошу ежели курить, тогда сама первой взвоешь.

– С чего это?– насторожилась Аннушка, почувствовав подвох.

– Так ведь крылья на спине белоснежные тут же прорастут. Ну и как тогда? На улицу ведь не выйти. Все пальцем будут тыкать. А нимб над головой зависнет если?

– Ох, Сергунь, святотатствуешь, батюшке Иоанну всенепременно на тебя пожалуюсь. Пусть епитимию на тебя наложит. Вот, вот потрясись чуток. Ишь, моду взял посмеиваться над нашей простотой,– Аннушка возмущенно фыркнула и умчалась сервировать стол.

– Вот ведь язычок у вашей сестрицы, Матвей Савельевич. Крест ведь несу. Мало я с вас приданого-то взял. За такие-то страдания, что претерпеваю,– засокрушался Серега, повиснув на плече у старшего Силина.

– Ничего, Сергей Алексеевич, потерпи друг ситный. Стерпится-слюбится. Мы тебя в обиду не дадим. Прибегай, поплакаться хоть заполночь. Спим мы уже по эту пору, так ты, не чинясь, буди, коль сможешь. Всем семейством за тебя встанем. Даже детишек на нее подымем,– ухмылялся Матвей, охлопывая зятя по спине. А тот трясся в приступе смеха, повиснув на его шее.

– Это что еще такое?– опять тормознула, пробегающая на кухню Аннушка.– Ты почто, Матвеюшка, супруга моего обижашь? Что это он трясется весь? Думаешь, за него заступиться не кому? Аль уже крылья у него, из спины растущие, прощупать решил, да общипать? Ну-ка, отпусти немедля.

– Да что ты, сестрица Анна Савельевна. Это мы по-родственному обнялись. Сергей-то Алексеич сокрушается, что зима ноне лютая. Вот я его и утешаю по возможности. Дескать, она у нас весной закончится, дескать, два месяца потерпеть-то всего, а потом мы его на ярмарку сводим. Леденцов с петухами купим. Сладкие-е-е.

– Прав ведь он, Сергунь,– погладила мужа по трясущемуся плечу Аннушка.– Не убивайся ты так. Дай-ка я вот тебе нос-то промокну,– полезла она платочком кружевным, невесть откуда выхваченным, в лицо Сереге. Этого уже никто вытерпеть не мог. Особенно громко хохотал Матвей и при этом так сжал зятя, что тот зубами заскрипел и застонал, валясь уже Аннушке на хрупкое плечо.

– Спасай, суженая. Удавит братец-то на радостях. Останешься вдовой,– Аннушка усадила его на стул и повисла на нем сзади, обняв за шею.

– Живи, даже курить можешь. Что уж тут поделаешь? А вы у меня, цыц,– погрозила она братьям пальчиком. И умчалась.

– Вот, а ты переживал, что семья Силиных серьезная больно,

– Силиверстович похлопал Серегу по плечу.– Да они еще похлеще тебя «приколисты». Божий промысел тут, надо полагать. Самое что ни на есть для тебя родство подходящее. Матвей, что там с нашим заказом?– тут же сменил он тему, уводя старшего Силина в уголок на диванчик. Тот сразу посерьезнев, принялся убеждать его в чем-то.

– Этим только бы о работе поговорить,– махнул рукой Серега. Скучные люди. Пошли к столу.

Глава 2

Нижний Новгород зимний, заваленный снегом, впечатление производил двоякое. Раскинувшийся вольготно на берегах Волги и Оки он дымил печными трубами и был, по сути, большой деревней, в которой по недоразумению в центре выстроили несколько двух и трехэтажных каменных зданий.

Однако жизнь в этой «деревне» кипела. По замерзшим рекам тянулись длинные купеческие обозы. И в центре города бурлил рынок, на котором можно было купить все.