Ave, Caesar! [ Аве, Цезарь!]
Шрифт:
— Погодите, мы же договаривались не вербовать игроков, у которых есть семьи! — вмешался в разговор молчавший до сих пор господин Новиков.
— Вы забыли, Антон Михайлович. Мы сошлись на том, что это требование сильно ограничит выбор и обеднит игру, поэтому договорились обойтись условием об отсутствии иждивенцев. Так что вы думаете по поводу предложения сохранить жизнь нашей парочке?
— Ну… не знаю. В принципе, я готов их простить. Любовь — штука непредсказуемая. С другой стороны, а как мы их вывезем? Когда наши люди подойдут к берегу, голубки наверняка решат, что на них началась охота. Спрячутся или, чего доброго, палить начнут. Стоит ли рисковать?
— Оставить у причала катер с заправленными баками, а самим отойти за горизонт, — высказался Квяткевич. — Положить на видное место карту и записку с предложением убираться к чертовой матери. Они наверняка клюнут.
— Да почему мы должные ними возиться, скажите на милость! — взорвался молчавший до сих пор господин Хавченко. — Добро бы мы обсуждали судьбу Жанны, которая сражалась, как дьявол, до самого конца. Я иной раз дышать забывал, когда она выходила на охоту. И, если бы речь шла о ней, не то что катер, личную яхту предоставил бы для ее спасения. И миллиона из собственного кармана не пожалел бы, хоть она и раскрылась напоследок. А этих за что спасать? Соня всю игру только и делала, что тряслась. Василий — тоже мне киллер! — убил одного-единственного человека, хилую девчонку, и то нарушил правила. На кой они нам сдались?
— Черствый ты человек, Борис Федорович, — укорил председатель. — Неромантичный. Небось, в детстве только про войну кино и смотрел. Люди пережили такую драму, показали нам такой накал чувств, а ты — «на кой они нам сдались». Да если бы мы продали сценарий в Голливуд (а кстати, почему бы и нет?), нас просто принудили бы вставить туда любовную линию. Это же придает зрелищу глубину, объем, как ты не понимаешь! И, в конце концов, можем мы просто пожалеть несчастных влюбленных, которым никогда в жизни не везло? Глядишь, на том свете лишнее доброе дело зачтется… Что, не убедил? Ну и пес с тобой! Давайте уже голосовать. Согласно овеянной веками традиции, прошу тех, кто хочет сохранить нашим героям жизнь, поднять большой палец правой руки. Те же, кто жаждут их крови, пусть перевернут правый кулак пальцем вниз. Итак…