Авиация и космонавтика 2012 01
Шрифт:
МиГ-23МЛД с типовым вооружением. Слева — вариант с УР класса «воздух-воздух»: две Р-23 и две Р-73. Справа — самолет с бомбовой нагрузкой. Как правило, это были бомбы калибра 500 кг. На фото — бомбы РБК-500
Бомбы с
Командир полка полковник Л. П. Фурса с замполитом А. И. Оспищевым. Баграм 1986 г.
Торжественный парад 3 сентября 1987 г. на аэродроме Канатово (Кировоград! после возвращения из Афганистана
Архив предоставлен заместителем Командующего Военно-воздушными силами Украины генерал-лейтенантом Фурсой Леонидом Петровичем, в настоящее время находящимся на заслуженном отдыхе.
Первая 'спарка' С-52У (№ 51–01) на аэродроме ЛИИ в Жуковском летом 1975 года
Су-17 истребитель-бомбардировщик
В.Ю. Марковский, И.В. Приходченко
(Продолжение. Начало в № 5–7,9,10–12/2011 г.)
Создавая модификацию Су-17М2, конструкторы вложили много сил и труда в улучшение машины, в том числе в плане комфортности и эргономичности ее кабины, но обзор с места летчика все еще мало отличался от Су-7Б, оставляя желать лучшего. Для истребителей-бомбардировщиков, работающих в основном по земле, как показала практика, хороший обзор имел первостепенное значение, позволяя летчику не только своевременно обнаруживать малоразмерные цели, но и добиваться их надежного поражения, уверенно производя боевое маневрирование, удерживая цель в поле зрения при построении боевого захода и в ходе атаки максимальное время удерживая на объекте прицельную марку, тем самым увеличивая точность прицеливания.
Широкая носовая часть Су-17, выступающая прямо перед кабиной и практически не имеющая наклона, низкая посадка летчика, оставшаяся как дань моде пятидесятых, когда для увеличения скорости полета кабину старались максимально вписать в контур фюзеляжа самолета, и недостаточная площадь остекления фонаря всех ранее выпущенных модификаций самолета к середине 70-х годов уже не соответствовали требованиям времени. Длинная и объемистая носовая часть, особенно выросшая на "эм- двойках", не только препятствовала нормальному обзору, но и не позволяла толком использовать возможности прицела. Угол зрения в направлении вперед-вниз составлял едва 9°, тогда как подвижная марка прицела могла уходить вслед за целью до 18°. В итоге при прицеливании марка быстро "ложилась на капот" и даже уходила под него, проецируясь не на цели, а на обшивке самолета, а потому точная стрельба и бомбометание становились невозможными. Среди разработчиков прицельного оборудования по этому поводу ходила анекдотичная история о том, как происходило выяснение отношений с ОКБ по этому вопросу: когда обнаружилось, что техзадание, оговаривавшее и этот самый угол, не выполняется, хотя прицел его обеспечивает, самолетчики получили дельный совет от коллег — "мы свое дело сделали, а вам остается только капот отпилить".
К тому же у другого истребителя-бомбардировщика советских ВВС (МиГ-27) этот фактор учли еще при разработке, а потому у него обзор вперед был на порядок лучше. "Капот" на МиГ-27 был радикальным образом скошен вниз, придав машине характерный хищный облик и обеспечив угол зрения по вертикали до искомых 18°. Теми же соображениями руководствовались создатели англо-французского "Ягуара" и американского штурмовика А-10. Эту же установку приняли во внимание и при разработке
Начала ощущаться также потребность в учебной модификации истребителя-бомбардиров щи ка. Работы по ее созданию велись в ОКБ П.О. Сухого еще согласно правительственному постановлениию от 16 октября 1971 года. Однако в то время руководство ВВС не проявляло к этим изысканиям особого интереса — потребности перевооружаемых авиачастей в "спарках" полностью удовлетворялись проверенными Су-7У. Считалось, что летчик, сумевший освоить достаточно строгий Су-7, получит навыки и опыт с таким "запасом", что последующий переход на Су-17 должен пройти у него без сучка и задоринки.
Но по мере насыщения частей ВВС самолетами Су-17 заинтересованность в новой "спарке" оживилась — как-никак, ежегодно парк ИБА пополнялся сотней и более новых машин, а летчиков для них продолжали готовить по старинке, тратя затем время и ресурс для переучивания на новый самолет. Развитие эта тема получила только в 1973 году, когда стало ясно, что новые модификации Су-17 существенно отличаются от исходного Су-7БКЛ по характеристикам (в первую очередь взлетно-посадочным), особенностям управления, оборудованию и вооружению.
В декабре 1973 года по этому вопросу было принято совместное решение МАП и ВВС, а 11 ноября 1974 года, когда еще только разворачивался выпуск "эм-двоек", вышло совместное постановление ЦК КПСС и Совмина СССР, предписывавшее ОКБ Сухого создать две новые модификации Су-17 — одноместный истребитель-бомбардировщик с улучшенным обзором и учебно-боевую "спарку", причем приоритет отдавался последней. 28 ноября появился уточняющий задание приказ МАП, приоритетной задачей в котором ставилась разработка именно учебно-боевого самолета. Двухместную машину создавали как учебно-боевой вариант Су-17М2 с соответствующим «двойке» набором прицельного и навигационного оборудования.
Проектирование двухместного варианта С-52У (рабочее название Су-19У, боевую машину предполагалось назвать Су-19) началось с поиска оптимальной компоновки головной части фюзеляжа. Ранние наброски учебно-боевой машины, еще на стадии создания Су-17М и М2 шедшие под временными индексами С-32МУ и С-32М2У, предусматривали ограничиться старым способом создания "спарки" за счет организации в фюзеляже вставки со второй кабиной инструктора (подобно тому, как это делалось при разработке учебно-боевых Су-7У, Су-9У и Су-15У). Однако такой метод, при всей конструктивной простоте и технологичности в производстве, обладал известным недостатком, не обеспечивая инструктору сколько-нибудь удовлетворительного обзора. Такой подход не отвечал ни требованиям безопасности, ни достаточно критичным условиям контроля при подготовке летчиков-новичков, за которыми при первых полетах самым буквальным образом требовался глаз да глаз. Главный конструктор Н. Г. Зырин резонно считал, что новый самолет "имеет право" на более радикальные изменения в части условий работы экипажа и обеспечения безопасности и комфортности. Последняя подразумевала, прежде всего, улучшение обзора, поскольку в полете реакция летчика на окружающую обстановку опиралась, по большей части, на получаемую визуальным образом информацию, а по этой части претензии испытателей и строевых летчиков к прежним модификациям Су-17 были непреходящими; в числе основных неудовлетворительных качеств самолета постоянно назывался плохой обзор вперед-вниз (как-никак, самолет сохранял компоновку, заложенную еще в 50-е годы, когда главенствовали иные условия). Тем временем ужесточились и общие требования ВВС, предусматривавшие значительно большие зоны обзора из кабины в этих ракурсах — не менее 15°.
Однако достичь этого можно было лишь радикально изменив носовую часть самолета с отклонением обводов вниз. По мнению историка ОКБ П. Плунского, взвешивая проблематику решения, Главный конструктор отдавал себе отчет, что подобные переделки, полностью меняющие конструкцию, потребуют коренного слома заводской технологии, создания новых стапелей и оснастки, что неминуемо скажется на серийном выпуске. В условиях, когда план по производству боевых самолетов был непреложным условием (о чем говорил даже лозунг у заводоуправления: «План — закон, выполнение — долг, перевыполнение — честь!»), никто из вышестоящего начальства не позволил бы вторгаться с подобными новациями в налаженное производство. Но со "спаркой", машиной учебного назначения, предложение могло и пройти, а в дальнейшем, с положительными результатами её отработки на руках, можно было выходить и на разговор о перспективах боевой машины.