Авиация и космонавтика 2013 02
Шрифт:
О том, что такой парашют им создан, Древницкий объявил весной 1911 года. И тогда же в Тифлисе он совершил свой первый прыжок с управляемым парашютом.
Конструкцию его Юзеф Маврикиевич совершенствовал несколько лет. Закончил он эту работу к осени 1913 года и в тот же год в причерноморских городах продемонстрировал прыжки с усовершенствованным управляемым парашютом.
О его полете в Новороссийске 1 декабря газета «Черноморский край» писала: «Управляемый парашют – изобретение Ю.М.Древницкого – является последней технической новостью в деле воздухоплавания. До сего времени парашютисты с момента отделения от шара предоставляли себя на волю ветра и не могли опуститься там, где хотели бы.
Изобретение г. Древницкого позволяет парашюту двигаться против ветра по всем желаемым направлениям и опускаться в заранее избранном месте. Оно одобрено Всероссийским аэроклубом. Принцип его работы крайне интересен».
После полета в Баку Древницкий, рассказывая зрителям об устройстве своего «послушного» парашюта, заметил, что он нужен не только воздухоплавателям, но в будущем окажется необходимым и авиаторам.
Подробного описания этого парашюта, тем более чертежей, к сожалению, не найдено, и пока можно лишь строить догадки о его конструкции. Конечно, при спуске надо было воздействовать на купол. Сам Древницкий говорил: «Моим парашютом можно править в воздухе, как парусом на лодке». Быть может, он додумался даже до купола, создававшего реактивную силу, как это происходит в современных парашютах.
В Москву летом 1911 года Юзеф Древницкий приехал с юга после очень успешных полетов в курортных городах Пятигорске и Кисловодске, а до того – в Баку, Тифлисе и Владикавказе. Но в Белокаменной зыбкое «воздухоплавательное» счастье изменило ему.
Нет, сначала все обстояло совсем неплохо. Древницкий получил несколько предложений от владельцев увеселительных садов. Он остановился на «Фантазии», саде, расположенном в Петровско-Разумовском, дачной местности в окрестностях Москвы. Оттуда 14 августа и состоялся первый полет, завершившийся для Древницкого огромной потерей.
Аэронавт поднялся на высоту четырехсот метров и опустился с парашютом здесь же, в Петровском парке. Монгольфьер, не истративший еще до конца свою подъемную силу, подгоняемый ветром, полетел дальше, в сторону Дмитровского шоссе, и упал в поле, в нескольких верстах от Москвы.
Был воскресный день. Жители соседней деревни, многие из которых были навеселе, увидев неожиданно свалившийся с неба шар, набросились на него. «Моментально собралась толпа, и тут же началось зрелище, вполне достойное Алеутских островов, – описывал эту дикую расправу корреспондент московской газеты «Русское слово».
– Шар был разорван в клочки. Управляющий Древницкого застал на месте самое неприглядное веселье: прыгали, смеялись и с каким-то торжеством драли на части тысячи аршин материи. Просто веселились. И затем разбежались по лесу, унося с собой куски полотна.
Несчастный аэронавт потерял все свое состояние, а вместе с ним и всю свою "трудоспособность". Работать без шара он уже не может. В Москве у г. Древницкого было заключено несколько контрактов. Здесь он надеялся заработать на постройку своего аэропланного предохранителя от падений. И вот теперь эти надежды растащены по кускам. Нет и виновных, не с кого спрашивать, как будто и в самом деле весь этот «свободный полет» состоялся на Алеутских островах».
Такое варварство Юзефу Древницкому было знакомо. Его шар, случалось, рвали и раньше. Но в этот раз это выглядело особенно дико. И хотя потеря была очень большой, руки он не опустил. Из остатков оболочки и прикупленного материала, наняв нескольких швей, начал спешно изготавливать новый шар. Работая почти круглосуточно на шести машинках, удалось справиться с этим за считанные дни.
Уже через неделю после происшествия с шаром Древницкий смог опять совершить полет, но уже в другом месте, из сада при Алексеевском народном доме в Грузинах. Он радовался, что снова имеет шар и может продолжать полеты. Однако радость его оказалась недолгой.
На время Древницкий уехал в Торжок. Там но 31 августа было назначено его выступление. И все повторилось почти точь-в-точь, как под Москвой. Древницкий благополучно опустился с парашютом, а монгольфьер упал в районе деревни Выгуково. Вслед за шаром помчались два стражника и служащие Древницкого, словно ожидая очередного варварства. Так и случилось: толпа крестьян рвала оболочку. «Стражники хотели забрать хотя бы остатки шара, – писала газета, – но грозная толпа с вилами и косами прогнала их».
Ночью в деревню был отправлен целый отряд стражей порядка во главе с урядником. Они произвели в избах крестьян повальный обыск. «И почти в каждой избе, – сообщала «Московская газета», – были найдены куски злополучного шара. Деревня привлекается к уголовной ответственности».
«Грех попутал, – оправдывались крестьяне, – полотно уж больно хорошее». Стоимость шара определили в тысячу пятьдесят рублей. «Аэронавт окончательно разорен», – сочувственно писала газета.
Но «выбить из седла» отважного воздухоплавателя оказалось не так-то легко. Наверное, пришлось опять залезть в долги, потуже затянуть пояс, чтобы снова выйти из тяжелого положения. Это тем более было необходимо, поскольку Юзеф Маврикиевич собирался принять участие в предстоящих состязаниях авиаторов, в так называемой «второй авиационной неделе». Ее устраивало Московское общество воздухоплавания.
«Авиационная неделя» началась в воскресенье, 11 сентября, на Ходынском поле. В этот день Тверская улица уже с утра была забита экипажами. Трамваи уходили переполненными. Казалось, что «вся Москва» решила отправиться на полеты. «У извозчиков – бенефис, – писала газета «Московская весть». – Заламывают такие цены, что доже у плешивых волосы становятся дыбом».
Столь большой интерес к «неделе» был оправданным. В качестве участников ее записались известные авиаторы: братья Михаил и Тимофей Ефимовы, Адам Габер- Влынский, Борис Россинский и другие. Их имена уже были на слуху.
Программа состязаний тоже привлекала: полеты на высоту, продолжительность и скорость, эволюции в воздухе, планирующие спуски, погоня за аэростатом и даже «диверсия» с аэроплана, когда требовалось совершить посадку у «порохового склада», взорвать его и успеть улететь до захвата авиаторов казаками, мчавшимися к месту «диверсии» во весь опор.
Предусматривались также прыжки с парашютом. Совершать их должен был, конечно же, Юзеф Древницкий, который тут, как и на Всероссийском празднике воздухоплавания в Петербурге, был единственным парашютистом.