Авиация и космонавтика 2013 02
Шрифт:
По словам О.И. Гребнер, во время войны Юзеф Маврикиевич работал в каком-то Обществе помощи беженцам. В середине 1915 года он решил отправиться в новую поездку со своим шаром и парашютом. Он чувствовал, что это будет его последнее турне, да и зрелищные полеты в условиях войны выглядели не ко времени.
В июне Древницкий прибыл в Курск. Он совершил здесь два полета из сада Купеческого собрания и убедился, что еще остались у него силы, а зрители все так же восторженно его принимают. «Гром аплодисментов встретил смельчака-авиатора, – писала газето 'Курская быль', – когда после прыжка он возвратился в сад».
Следующей была Туло. Прыгал он с управляемым парашютом, и газеты это отметили.
Война была в разгаре. С фронта приходили тревожные вести о применении немцами отравляющих газов. В стране шла кампания по заготовке защитных марлевых повязок, масок, пропитанных особыми веществами. На фронт отправлялись десятки тысяч таких «противогазов». Общество Красного Креста организовывало мастерские, изготавливавшие противогазовые повязки, устроивало спектакли и концерты, сборы с которых шли на закупку марли и других материалов.
Юзеф Древницкий в Туле тоже внес свою лепту в это благородное дело. Было объявлено, что треть сбора от второго полета (он состоялся 12 июля) будет передана на изготовление «противогазов».
Лихолетье чувствовалось во всем: в подавленном настроении людей, в нехватке самых необходимых товаров, росте цен и снижении качества продуктов. Так было во всех городах России.
Далее Юзеф Древницкий летал в Калуге, Иваново-Вознесенске, Ярославле и Вологде. В сентябре он был в Вятке, а затем, в завершение своей поездки, посетил Пермь. Осенняя непогода заставила его возвратиться в Москву. После 1915 года он уже не летал, многолетняя воздухоплавательная деятельность бесстрашного аэронавта-парашютиста закончилась.
Сколько же совершил он за свою жизнь полетов и прыжков? Точно ответить на этот вопрос невозможно. Приезжая в тот или иной город, Юзеф Маврикиевич иногда сам объявлял о количестве совершенных им ранее подъемов в воздух. К августу 1895 года, по сообщению нижегородской газеты, у него насчитывалось двести пятьдесят полетов. К концу лета 1897 года – триста. Рубеж в четыреста полетов он преодолел в 1909 году. А в июне 1912 года в Виннице выполнил свой пятьсот пятый полет. После этого, как удалось подсчитать, он совершил еще не менее сорока пяти полетов. Автору этих строк удалось собрать достоверные сведения о ста семидесяти четырех воздушных путешествиях Юзефа Древницкого. Из них сто пятьдесят три окончились прыжками с парашютом.
Прыжков было несколько меньше, чем полетов, так как, по разным причинам, аэронавту подчас приходилось опускаться вместе с монгольфьером. По числу прыжков с парашютом, совершенных в те далекие годы, с Юзефом Древницким никто не мог сравниться не только в России, но, вероятно, и за границей. По количеству же лет, отданных этому опасному делу, ему уж точно не было равных нигде.
С 1910 года первые русские авиаторы, подобно братьям Дрееницким, начали совершать турне по России и демонстрировать полеты на аэропланах, казавшиеся тогда удивительными. Случалось, что выступления Юзефа Древницкого проходили одновременно с авиационными. Например, в Киеве он летал одновременно с авиатором Кузминским, в Петербурге – с Уточкиным.
Юзеф Маврикиевич понимал, что проигрывает авиаторам. В общественном мнении они олицетворяли собой победу человека над воздухом, свидетельствовали о начале новой эры. Его же подъемы на закопченном монгольфьере выглядели совсем иначе. По этому поводу пятигорская газета «Кавказский край» в июне 1911 года писала: «Тому, кто видел полеты на 'Форманах', 'Блерио' и других аппаратах, подъем на воздушном шаре кажется уже анахронизмом».
Древницкий и сам с интересом относился к авиации, был знаком со многими русскими летчиками. Некоторые его газетные публикации касались авиации, ее истории. Нередко перед полетом он рассказывал зрителям о воздухоплавании, и разговор неизменно заканчивался сообщениями о достижениях авиации. Как уже ранее говорилось, Юзеф Маврикиевич мечтал стать авиатором, хотел научиться летать на аэропланах и получить «бреве» – диплом летчика.
Листовка о полете Юзефа Древницкого в Вятке осенью 1915 года
Но мечте этой осуществиться было не суждено. Здоровье Юзефа Маврикиееича ухудшалось с каждым годом. Сказались не только многочисленные аварии, но и колоссальная нервная нагрузка, которую он испытывал в течение многих-многих лет. В 1917 году Юзефа Маврикиееича положили в Сухаревскую больницу, в психиатрическое отделение. Там он и умер то ли в июле, то ли в сентябре. Похоронили Юзефа Древницкого на Ваганьковском кладбище. Со временем могила была забыта и потеряна.
Одним из тех, кто знал Юзефа Древницкого, встречался с ним, был пионер русской авиации Борис Илиодорович Россинский. Вспоминая смелые полеты Древницкого, он писал автору этой статьи: «На меня его эксперименты производили неизгладимое впечатление. Я бы сказал, что это была своего рода 'подкормка' развивающегося во мне стремления быть летающим человеком. Ю.М. Древницкий был тогда очень популярным деятелем воздухоплавания, и его гастроли по городам России, конечно, разжигали страсти молодого поколения, наподобие меня. Когда в 1910 году я начал летать на 'Блерио' на Ходынском поле в Москве, то встречался с Древницким уже как авиатор, и он говорил, что необходимо применять парашют для спасения летчиков. Он горел на своем любимом деле и, несмотря на получаемые увечья, не бросал его, как и мы, энтузиасты того времени».
Прототип RF-5E, на котором петап Суад Хамзич (фото Northrop Grumman Corporation)
Тигриные глаза Красной авиации
Светозар ЙОКАНОВИЧ
Специфическое военно-политическое окружение, в котором развивалась социалистическая Югославия, в сочетании с занимаемым страной стратегически важным положением, сделало возможным принятие на вооружение боевой техники как восточного, так и западного производства. Югославия вошла в число немногих стран мира, в ВВС которых крылом к крылу летали американские «Сейбры» и русские «МиГи». Становым хребтом противовоздушной обороны СФРЮ долгое время являлся истребитель МиГ-21. В 1962 – 1986 гг. на вооружение югославских ВВС поступил 261 самолет этого типа модификаций Ф-13, ПФМ, М, МФ, Р, бис, У, УС и УМ. Легкий микояновский истребитель идеально соответствовал концепции боевого применения истребительной авиации вооруженных сил Югославии: небольшой, скоростной, маневренный, простой в эксплуатации. К тому же он был в 2-3 раза дешевле западных аналогов. Однако опыт локальных войн показал возрастание значения воздушных боев на дистанциях, превышающих дальность прямого видения – в таких боях американские самолеты обладали явным преимуществом. Впрочем, в части маневренного боя считалось, что старая «Двадесец'единица» будет удерживать первое место еще долго.
В Югославии еще в 70-е годы задумались и о приобретении нового истребителя, который не заменил бы, а дополнил МиГ-21. Положительного отклика требования военных не получили в силу эконмических причин и, в большей степени, политических разногласий.
МиГ-21бис-САУ, вооруженный британскими кассетными бомбами BL-755 (архив Светозара Йокановича)
Внутриполитическая ситуация в Югославии в то время была сложной. Совсем недавно стихла буря, спровоцированная «Пражской весной», затем, в начале 70-х годов, хорваты устроили собственную «весну», обострившую национальный вопрос. После долгих колебаний, вызванных страхом перед советской интервенцией, Тито «замирил» (но не подавил) это движение. С точки зрения экономики страна пребывала в отнюдь не идеальном состоянии, хотя многие югославы по сей день вспоминают то время как период благосостояния.