Авиация и космонавтика 2017 № 01

Коллектив авторов

Одновременно, в 1925-1926 гг. в районе Улан-Батора были размещены несколько (обычно говорят о 3-5 машинах, иногда в документах это формирование называют эскадрильей) разведчиков Р-1 ВВС РККА. В 1926 г. части Красной Армии покинули МНР, и эти самолеты перешли под монгольское командование, а советский летный и технический персонал остался в Монголии в качестве советников и инструкторов. Со следующего, 1927 г., на базе этой эскадрильи начали подготовку монгольских летчиков и механиков.

По-видимому, именно Р-1 стали первыми самолетами, на которые могла быть нанесена похожая на пирамиду эмблема ВВС Монголии в виде государственного символа «соембо» (чисто буддистский символ, графически обозначающий одновременное сочетание солнца, луны, вселенной, прошлого, настоящего и будущего). Как правило, соембо красного или желтого цвета рисовалась

на киле самолетов ВВС МНР, в 1940-1950-е гг. существовал вариант этой эмблемы, когда на окрашенном в красный цвет киле самолета, а иногда и на накрашенных на крылья и фюзеляж красных полях или квадратах рисовали соембо белого или желтого цвета. В основном, на крыльях самолетов ВВС МНР сохранялись советские красные пятиконечные звезды (без окантовки, с черной или белой окантовкой), которые могли дополняться желтой окантовкой или соембо, нарисованным по центру звезды (нанесенной на килевой звезде или всех имеющихся на конкретном аппарате звездах). От пятиконечных звезд ВВС МНР окончательно отказались только в 1997-1999 гг.

Будущий маршал авиации В. Судец (слева) и командир авиаотряда ВВС МНР М. Шагдасурэн (в центре). Интересно, что Судец носит монгольскую военную форму, а стоящий справа неизвестный советский летчик или техник одет в гимнастерку ВВС РККА. Улан-Батор, 1938 г.

Японские истребители Ки-27 из 24-го истребительного сентая ВВС Императорской армии на полевом аэродроме а Маньчжурии во время «Номоиханского инцидента». Лето 1939 г.

Истребители И-16 тип 10 70-го ИАП ВВС РККА на полевом аэродроме в районе реки Халхин-Гол. Лето 1939 г.

До 1931 г. Р-1, в дополнение к которым из СССР передали несколько У-2, составляли основу ВВС МНР, которые в разных источниках тех лет именуют или «отдельной эскадрильей» или «авиаотрядом». Кроме учебных функций ВВС МНР занимались связными полетами и разведкой (в частности, поиском подходящих полевых взлетно-посадочных площадок «на будущее»), действуя в интересах наземных войск.

Совершать полноценные боевые вылеты в тот период не требовалось, хотя обстановку на границах Монголии трудно было назвать спокойной. Во-первых, вплоть до начала 1930-х гг. центральная власть в соседнем Китае была ослаблена и отдельные его северо-восточные провинции контролировались генералами-сепаратистами, которые находились в состоянии перманентной гражданской войны друг с другом, а кроме того имели ряд претензий к соседям, в частности к МНР и СССР (достаточно вспомнить советско-китайский конфликт на КВЖД 1929 г.) и привыкли применять военную силу без всякого повода. Во-вторых, на территории Монголии присутствовал «местный колорит» в виде ряда казахских, монгольских и маньчжурских(японцы именовали последних баргутами) кочевых племен, которые издавна не признавали никакой центральной власти и государственных границ, традиционно живя разбоем, выражавшимся прежде всего в угоне и продаже,скота. Порой на территории МНР проникали достаточно крупные и хорошо организованные вооруженные банды, включая осевших в Маньчжурии русских белогвардейцев атамана Семенова.

С подготовкой летных и технических кадров для ВВС МНР на месте дело не очень заладилось, за три года советским инструкторам удалось подготовить всего трех-четырех пилотов и немногим большее число механиков и мотористов. Обучению сильно мешал языковой барьер (переводчиков с монгольского не хватало, а те что были, совершенно не знали авиационной и технической терминологии) и крайне низкий общий уровень образования у местных «кадров».

Для исправления ситуации в 1930 г. в СССР, на учебу в летных и технических школах ВВС РККА, была направлена первая группа монгольских курсантов. Уже в 1932 г. в Монголию вернулись 10 хорошо подготовленных пилотов, в числе которых были будущие Герои МНР Д. Дэмбэрел и Ч. Шагдасурэн.

Одновременно началось пополнение

авиапарка ВВС МНР. Для поддержки кавалерии (а большего монголам и не требовалось) во всем мире в тот период идеальными считались многоцелевые одномоторные бипланы-разведчики, поэтому летом 1931 г. монголам были подарены три разведчика Р-5 (некоторые источники указывают, что эти первые Р-5 ВВС МНР были в «экспортном исполнении», т.е. могли иметь вооружение из пулеметов «Льюис», а не ДА и ПВ-1 и моторы BMW VI, аналогично самолетам этого типа, поставлявшимся в Иран. Правда, подтверждающих эту информацию фото нет). На момент их поступления, в единственном авиаотряде ВВС МНР «Сухэ-Батор» числилось 7 Р-1 и У-2. В последующие три года поставки Р-5 (эти самолеты уже полностью соответствовали стандартам ВВС РККА) в ВВС МНР были продолжены.

Усиление МНА потребовалось не случайно - в марте 1932 г. японцы оккупировали Маньчжурию, создав на ее территории вассальное государство - империю Маньчжоу-Го. А правители сей державы претендовали уже не на какую-то часть, а на всю территорию МНР, которую японцы именовали «Внешняя Монголия» и мечтали увидеть ее в составе своих «восьми углов под одной крышей».

Ситуация сильно осложнялась тем, что начертание монгольско-маньчжурской границы не было толком прописано в международных договорах XIX и начала XX веков и в предыдущие годы она не демаркировалась (попробуйте обозначить границу в глухой степи, где испокон веков проживают скотоводы-кочевники). Таким образом, к середине 1930-х гг. в регионе назревал уже не просто мелкий международный конфликт, а настоящая полномасштабная война.

Именно поэтому в 1933 г. в МНА был сформирован первый в этой стране отдельный бронетанковый полк из 10 танкеток Т-27 и 10 бронемашин БА-27, а кроме того монголам было передано дополнительное количество артиллерии небольшого калибра и пулеметов.

В авиаотряде «Сухэ-Батор» к 1934 г. числилось полтора десятка Р-5 и несколько У-2 (упоминания о Р-1 к этому времени пропадают из документов. Видимо, последние самолеты этого типа списали по износу). Правда, вся боевая техника МНА в тот момент эксплуатировалась почти исключительно советскими инструкторами. В том же авиаотряде «Сухэ-Батор» более половины пилотов и большую часть техперсонала по- прежнему составляли русские.

А между тем конфликт не заставил себя ждать. Уже в августе-сентябре 1934 г. для подавления антиправительственного мятежа в Кобдозском аймаке (ныне и до 1920-х гг. аймак Ховд, по названию одноименного города и реки) на северо-западе МНР потребовалось задействовать пятерку Р-5 со смешанными экипажами (три советских и два монгольских пилота, большинство летнабов - монголы), которую возглавлял советский инструктор В.А. Судец, будущий маршал авиации.

Подвеска бомб под Р-5ВВС МНР. Халхин-Гол. Лето 1939 г.

Экипаж Р-5 ВВС МНР. Халхин-Гол. Лето 1939 г.

Личный состав группы ночных бомбардировщиков ВВС МНР. Халхин-Гол. Лето 1939 г.

В январе 1936 г. началось то, что в Японии назвали «Тауранский инцидент» (отметим что работу историков, исследующих боевые действия середины XX века в этом регионе сильно осложняет тот факт, что в японских и маньчжурских картах и атласах использовались географические названия, которые не совпадают с принятыми в России, Монголии, Китае или Корее и, по этой причине, установить географическую «привязку» того или иного события, порой довольно сложно) - резко активизировалась деятельность японо-манчьжурских войск на границе с МНР в Восточном аймаке (в 1950-1960-е гг.
– Чойбалсанский аймак), в р-не г. Тамцаг-Булак и озера Буир-Нур. Многочисленные стычки с хорошо вооруженным противником заставили руководство МНР перебросить в этот район все имеющиеся резервы и обратиться за военной помощью к СССР - уже в январе 1936 г. в МНР прибыл из Забайкалья отдельный советский мотоброневой полк, позднее развернутый в особую бронебригаду.