Авиация великой войны
Шрифт:
Вечером, едва успев разместиться на новом месте, все летчики были высланы атаковать привязные аэростаты. Немцы быстро снизили свои аэростаты, а германские авиаторы ответили незамедлительно контратакой.
В результате французы потеряли 12 привязных аэростатов и несколько самолетов.
16 апреля – В 6 часов утра началось наступление главных французских сил в районе Суассон – Ретель. Французское верховное командование намеревалось осуществить прорыв в одни сутки.
Подготовленный небывалой силы артиллерийским огнем прорыв немецких позиций
Однако прорыв фронта так и не был осуществлен, французское наступление опять захлебнулось. Но Нивель, несмотря на всю критику, свалившую предшествующего главнокомандующего, не приостановил наступления; сражение, то замирая, то вновь вспыхивая, длилось едва ли не весь апрель. Битва народов, которая призвана была решить их судьбу, носила по существу истребительный характер, в результате чего Апрельскую операцию назвали во Франции «бойней Нивеля». Тем не менее, накал сражения был необычайно силен.
Людендорф: «Я враг бесполезных соображений, но я не могу отказаться думать, что было бы, если бы Россия наступала в апреле и мае… В апреле и мае 1917 года… нас спасла только русская революция».
17 апреля – Английское бюро авиации доложило, что «увеличение выпуска аэропланов улучшенного типа обеспечено. Ежемесячный выпуск авиамоторов почти в два с половиной раза превысит цифры 1916 г., а за четыре месяца (июль – октябрь) мы получим в три с половиной раза больше машин, чем за весь 1916 г.»
В России же в этот период активно вели себя, пожалуй одни только авиаторы-офицеры.
Русский военный летчик Гильшер сбил в воздушном бою германский аэроплан.
20 апреля – Русский военный летчик Гильшер на истребителе «Ньюпор» в паре со своим ведомым военным летчиком В.Н. Янченко смело вступил в бой с восемью германскими самолетами. Вскоре после начала этого боя появилось еще десять германских истребителей. Самолет Гильшера был сбит и камнем упал на землю. Янченко приземлился рядом с местом падения сбитого «Ньюпора», забрал тело погибшего товарища и доставил его на свой аэродром в Тарнополь.
В конце апреля – начале мая было предпринято в поддержку Апрельской операции англо-французов наступление союзных войск на Салоникском фронте, но это наступление также не принесло результатов.
Успех германской подводной войны в первые месяцы этого года выражался весьма значительным числом потопленных кораблей. В апреле потери торгового тоннажа Антанты достигли наивысшего уровня – 881 тыс. т (в марте – 578,2 тыс. т). В апреле и мае в море в среднем постоянно находилось около 40 подводных лодок. Наибольшие потери несла Англия.
В апреле, во время наступления англичан в районе Суше – Круазиль и удара французов между Суассоном и Ретелем, очень активно работала артиллерия. Для успеха артиллеристов требовалась постоянная работа корректировщиков. Чтобы обеспечить безопасность их работы французским командованием было организовано и постоянно поддерживалось три серии патрулей: низкие, в составе 3–5 «Ньюпоров» или «СПАДов», летали на 2000–2500 м с целью оказания непосредственной помощи корректировщикам; средние, летающие на высоте около 4000 м группы из 3–5 самолетов, предназначались для атак на появляющиеся в этом районе германские истребители и привязные аэростаты; и, наконец, третьи, летающие на предельных высотах, прикрывали средних своих коллег.
25 апреля – Из Бельгии поднялись 23 «Гота», несущие по 13 бомб каждый, и направились на Лондон. Из-за сильной облачности до цели добрались лишь два бомбардировщика и сбросили на город всего пять бомб. Однако разрушения при этом были больше, чем после налетов цепеллинов. Погибло 16 солдат, 16 гражданских, 30 женщин, 25 детей. Всего было убито 95 и ранено 192.
29 апреля – Рихтгофен: «29 апреля к нам должен был приехать отец, о чем он объявил нам с братом заранее. Отец тогда служил комендантом в одном маленьком городке в окрестностях Лилля, и таким образом, жил не очень далеко от нас. Я даже иногда встречался с ним во время своих полетов.
Он хотел приехать на девятичасовом поезде, но прибыл на аэродром уже в половине девятого – мы только что успели вернуться с задания. Брат первым вылез из машины и приветствовал старика словами: „Доброе утро, отец. Я только что сбил очередного англичанина“. Сразу после него я повторил в точности все движения и слова брата. Было видно, что отец очень доволен и счастлив. Наш отец не из тех, кто трясется за своих сыновей, наоборот, он скорее захотел бы залезть в аэроплан да помочь нам пострелять. Мы позавтракали вместе и снова вылетели.
Тем временем воздушное сражение разыгралось прямо над аэродромом. Отец следил за боем с начала до конца с большим интересом. К сожалению, мы не принимали в нем участия.
К аэродрому прорвалась английская эскадрилья, которая была встречена нашими аэропланами-разведчиками, Вдруг одна машина закувыркалась, но потом выправилась и заскользила вниз уже в нормальном положении. Увы, это оказался наш аэроплан.
Англичане улетели. Наша машина явно имела повреждения, но приземлилась почти правильно, пытаясь сделать это непосредственно на аэродроме, хотя свободного места было слишком мало для такого гиганта, и, кроме того, поверхность была пилоту незнакома. А земля, надо сказать, была у нас не совсем ровная. Все бросились к самолету и с сожалением обнаружили, что один из летчиков, стрелок, убит. Такой спектакль был для отца внове и очень его расстроил.
Но для нас день обещал быть замечательным. Погода по-прежнему оставалась ясной, а зенитки отовсюду продолжали стрелять, что говорило о множестве находящихся в воздухе вражеских аэропланов.
Ближе к полудню мы вылетели еще раз. И мне опять повезло, я подстрелил второго англичанина за день. Наш комендант вновь обрел хорошее расположение духа.
После я немного поспал и снова стал свеж и бодр. Тем временем Вольф умудрился посадить еще аэропланы и с эскадрильей, и в одиночку. Еще одного скушал и Шэфер. После полудня мы с братом, Шэфером, Фестнером и Альменродером полетели опять.