Авиатор: назад в СССР 10
Шрифт:
— Ну, давай, Чико! — весело воскликнул Ренатов, запрыгивая на спину ослика.
Чико оказался совсем не тем ослом, что в произведениях про Винни-Пуха. Подскочил он так, что Дамир в воздухе чуть сальто не сотворил, когда его ослик сбросил с себя.
— Вот так Чико! — улыбнулся Дамир, когда мы с Марком подбежали к нему и помогли встать.
— Наездник из тебя никакой, — отряхнул я спину Ренатову и сопроводил того к столу.
Штыков, уловив мысль, что пора заканчивать и идти купаться, дал команду выдвигаться на берег. Благо до океана было метров 150–200.
Спустившись по песчаному склону, я слегка застыл от увиденного перед собой. Прекрасный вид на океан, согреваемый ярким солнцем. На рейде можно увидеть несколько больших судов, которые ждут своей очереди захода в порт Мосамедиша.
Сам пляж окружён скалами и редколесьем, где легко можно спрятаться в тени. А мелкий и мягкий песок не позволяет стоять на нём босиком.
— Так, сейчас я искупаюсь! — закричал Костя, быстро раздеваясь.
— Не торопись, — сказал я, снимая одежду и аккуратно её складывая.
— Да ладно, Серый! — похлопал меня по плечу Штыков, который уже был в одних семейных трусах и быстрым шагом шёл к воде.
— Николаич, осторожно! — произнёс я.
— Да успокойся! — крикнул Штыков, разбежался и нырнул в океан.
Эх, не успел я ему сказать, что в это время года в Анголе вода холодноватая. Сейчас же зима в Южном полушарии.
— Блин, а чё такая ледяная?! — заорал Штыков, выбегая на горячий песок.
И тут все немного призадумались, стоит ли вообще идти купаться. Барсов и Костян с укором посмотрели на меня.
— Ты знал? — хором спросили эти двое.
— Да, но вы же не спрашивали, — улыбнулся я и сам вбежал в прохладную воду.
Не такая уж и холодная, как я думал! А для ребят, выпивших достаточное количество рома, совсем тёплая должна быть. На солнце греться было одно удовольствие. Давно я так не отдыхал душой и телом!
Ещё бы Марк, наконец-то, решил задачку, было бы совсем хорошо. Дело принципа, чтобы он сам догадался.
— Серый, ну а если предположить, что кошка подкоп сделала?
— Дружище, на экваторе она копать будет? Кошка? — удивился я и перевернулся на своём покрывале на живот.
Только сейчас я почувствовал, как устал за этот длинный день. Получается, с утра мы дали прикурить ЮАРовцам, сбив несколько их истребителей. В обед не дали совершить самосуд ангольцам над пилотами противника. Тогда же отобедали и приняли решение полететь к океану искупаться. Теперь вот я, закрыв глаза, лежу под жарким солнцем Анголы на берегу океана.
Сон меня одолел быстро. Я вижу Веру. Она в летнем платье, её зелёные глаза смотрят устало, а светлые волосы развиваются во все стороны. А что вокруг? Ничего. Пустота.
Она что-то говорит, а я не слышу. Вера открывает рот, но ни единого звука. Только гул. Нарастающий гул где-то позади меня, но голову не повернуть. Звук всё громче, и я вроде слышал его когда-то, но не могу понять, что это. Шум продолжается…
А сон заканчивается. Я открываю глаза и смотрю на свои часы. До расчётного времени вылета остаётся всего 30 минут, а вокруг меня лежбище «авиационных» котиков. Расталкивать всех долго не пришлось. Не сильно всех взял алкоголь, так что собрались мы очень быстро.
Транспортом кубинцы нас обеспечили, а ехать было недолго. Проблем на аэродроме с попаданием на лётное поле у нас не возникло, ведь машину командира авиационного полка знают все.
— Серёга, а я наверное тут ещё останусь, когда ты уедешь, — сказал мне Костя, когда мы подъехали к вертолёту.
Бортовой техник как раз уже подозвал машину АПА, чтобы начать запуск.
— Домой не хочешь? — спросил я.
Мигель о чём-то весело болтал с Гусько, который вручил ему весь наш запас рома «Гавана клаб» в подарок за доставку. Кубинец взял только одну бутылку, а остальные предложил распить по прилёту.
— Здесь красиво. Как в Белогорске оказался. Я на пляже понял, что хочу здесь ещё побыть, — похлопал меня по плечу Бардин.
— Ну, моя командировка ведь не заканчивается ещё, — улыбнулся я, набрасывая на себя китель поверх футболки. — Обозначали месяц, но ведь замены нет и не факт, что будет.
Разговор был услышан Штыковым, который прощался с кубинскими водителями в этот момент.
— Родин, как долетим до Лубанго, можешь вещи собирать. Там сменщик твой уже скоро прилетит в Луанду, — сказал Валентин Николаевич.
— Откуда такая информация? — спросил я.
— Замполит сказал, который нам лекцию читал. На замену присылают одного лётчика.
— Товарищ подполковник, а вы ждали момента, чтобы мне это только сейчас сказать?
— Так… ты и не спрашивал, Сергей, — посмеялся Штыков, и я подкол с его стороны заценил.
Вертолёт запустился. Несколько минут, и экипаж выполнил контрольное висение. Слегка наклонившись вперёд, Ми-8 начал разгоняться вдоль полосы, быстро набирая скорость. Аэропорт имени нашего прославленного Юрия Гагарина с каждой секундой оставался позади всё дальше и дальше. Как и океан, в который мне удалось окунуться. В прошлой жизни у меня были купания в море, реке, озере и даже ерике. А вот океан я окунался впервые.
Силы покинули всех моих товарищей, за исключением Виленовича. Ему по-прежнему было всё интересно. При каждом нажатии лётчиком на кнопку триммера, соответствующий клацающий звук раздаётся в грузовой кабине. И каждый раз Карл дёргался и начинал волноваться.
— Это нормально. Так должно быть, — попытался я успокоить Виленовича.
— Никак не привыкну, — нервно улыбнулся Карл, продолжая смотреть на закат через иллюминатор.
Вертолёт резко начал снижаться. Звук двигателей стал тише. Похоже, что мощность экипаж начал снижать сознательно или у нас двигатели отказали. Совсем.