Авиатор: назад в СССР 10
Шрифт:
— Ого, да тут частенько ездят, — заметил Костя, присев рядом со мной на корточки.
Пока я рассматривал протектор шин на просёлочной дороге, остальные сели в тени под деревом. Солнце уже заходило за горизонт и становилось прохладно. Ночью и вовсе температура может опуститься до уровня 10–12 градусов.
— Серый, чего усмотрел? — спросил у меня Гусько, сделавший глоток из фляги.
— Странный рисунок протектора. Шины УРАЛа и ГАЗ-66 такой не имеют, — ответил я.
— УНИТовцы? — тихо спросил
— Кто его знает. Главное — идти тихо, чтобы внимание не привлекать, — ответил я, и мы продолжили путь.
С ангольским лётчиком мы познакомились только сейчас. Его зовут Самуэль. На наш вопрос, откуда он знает об этом племени, он рассказал, что это его родные места.
— Герреро, химбу и банту — всё это один народ, — переводил Карл рассказ Самуэля. — Больше 100 лет назад пришли люди и сделали его народ рабами. Им пришлось бежать сюда.
Марк в это время пытался уговорить Бардина выделить ему баночку консервов, но Костя не поддавался. Мы несли это в племя в качестве дара.
— В гости с пустыми руками не ходят, — сказал Костян, и Марк убрал руку от вещего мешка.
— Да им хоть пустую банку дай, они рады будут, — отмахнулся он. — Пигмеи, что с них взять.
Анголец тут же попросил ему перевести то, что сказал Барсов. Я сразу подмигнул Карлу. Не стоит местному жителю знать точку зрения одного из нас.
— Марк, ты тоже не самый умный человек. До сих пор задачку Сергея не разгадал, — щёлкнул Гусько по уху Барсова.
— Точно! Серый, а вот если…
И зачем ему напомнил о задаче Савельевич! Всю дорогу теперь будет меня доставать своими умозаключениями.
Когда мы уже прошли холмы и приближались к окраине очередного редколесья, Барсов устал думать над задачей.
— Спроси, Виленыч, а есть у его родни поесть что-нибудь? — поинтересовался Марк.
Краем глаза я увидел, что Барсов прошёл рядом с лежащей вешкой, на которой была написана большая буква «М». Кажется, мы приближались к минному полю.
— Стоять! — крикнул я, и все замерли.
Голос был очень громким. Отдельные птицы даже слетели с веток деревьев в лесу, до которого было несколько сотен метров.
Марк стоял застывший, нервно дыша и не решаясь поставить ногу на землю. Я подошёл поближе, но рядом с ним мин не увидел.
Бросив взгляд вперёд, я обнаружил пару рукотворных холмиков, с которых уже снимали дёрн. Либо здесь работали не самые хорошие сапёры, либо это ложное минное поле. Проверять эти версии не очень хочется.
— Серёга, куда нам идти? — спросил у меня Бардин, отходя назад.
— Не знаю, — ответил я. — Марк, ногу опусти. Под тобой мин нет.
Анголец сказал, что здесь никогда не было минных полей. Другой путь, который он нам предложил, это обойти редколесье с юга, перейти через реку Жираул, и тогда мы окажемся в паре километров от деревни.
— Уже темно будет, — сказал Штыков, чьи глаза распухли ещё сильнее. — Хотя у меня теперь всегда будет темно.
— Чёрный юмор, Николаич, — сказал я, вкладывая ему в руки флягу с водой.
— Мины вообще не пройти? — спросил Марк. — Есть же проходы в минных полях.
— Есть, но мы их не знаем. А прокладывать самим, я бы не рекомендовал.
В спину меня подтолкнул анголец и указал в сторону деревьев. Оттуда вышел маленький паренёк в рваной футболке и подобии трусов. Дальше произошло то, что заставило меня сорваться с места.
— Стой! — крикнул я, когда малец радостно побежал по минному полю.
В груди всё сжалось. Я уже представил, что сейчас произойдёт взрыв, и пацана разорвёт на части. Но он продолжал бежать, словно здесь и нет мин.
Подбежав к нам, он бросился к Самуэлю, чтобы обнять его. Они быстро переговорили на совершенно ином языке. Получается, теперь наш анголец будет переводить нам слова пацана, а Виленович — слова Самуэля.
Лётчик-штурман рассказал пареньку, что Штыкову нужна помощь и малец кивнул. Он что-то сказал нам, показывая на лес.
— Мальчик знает проход в минах, — перевёл Карл нам слова Самуэля. — А его отец — вождь племени и сможет помочь.
Через поле мы шли друг за другом, след в след. Мальчик несколько раз подгонял нас, чтобы мы шли быстрее.
Становилось уже темно, а нам ещё предстояло пройти через лес и найти деревню. К счастью, уже перед самым закатом, мы оказались перед поселением тех самых герреро.
Их деревня больше напоминала туристический лагерь. Только вместо палаток были постройки конусообразной формы. Скорее всего, основной каркас этих жилищ состоит из веток молодых деревьев. А верхний слой — это самый настоящий навоз и грязь. Оттого и запах тут соответствующий.
Местные жители были удивлены таким непрошеным гостям вроде белых солдат в сопровождении их родственника. В основном выбежали нас встречать маленькие дети с выпирающими животами. Несколько женщин, тоже с животиками, которые приглядывали за этими карапузами, поспешили на дорогу, чтобы посмотреть на гостей.
— Марик, ты видишь, сколько бы у тебя здесь было работы? — шепнул Барсову Гусько, намекая на то, что подавляющее большинство жителей племени — женщины.
— Да они все уже в положении, — сказал Марк.
Есть и уже преклонного возраста дамы, а есть и довольно молодые и, по-своему, привлекательные и стройные. Что бросилось в глаза, так это одежда. Часть женщин одета в цветные пышные платья, в которых ходили ещё в начале этого века. На голове эти дамочки носят шапки, напоминающие рога коровы.