Авиатор: назад в СССР 10
Шрифт:
— Товарищи офицеры, слово предоставляется руководителю Кубинской военной миссии в республике Ангола дивизионному генералу Раулю Томассевичу, — представил нам лысого кубинца офицер за трибуной.
Томассевича я помнил из истории. Сподвижник Фиделя Кастро. Один из героев Кубинской революции, впоследствии получивший и звание Героя Кубы.
Рауль Томассевич из всех кубинских военных деятелей был главным специалистом по повстанческим действиям и противодиверсионной работе. Именно он осуществлял разработку всех операций кубинцев в Анголе. В некоторых участвовал и сам.
— Спасибо! Хочу выразить вам благодарность от нашего команданте и всего кубинского народа, — начал свою речь Томассевич, но видно было, что русский язык он знает не очень хорошо. Поэтому в дело вступил переводчик.
Кубинский генерал зачитывал послание руководителя Кубы, а в классе на лицах ребят читалось недоумение. Что-то странное происходит. У меня такое ощущение, что нас сейчас награждать будут. Я представляю, что сейчас творится в голове Совенко. Мол, с таким косяком их ещё и наградят!
— Вижу, что вы устали и вам требуется отдых, — продолжал дивизионный генерал зачитывать послание Фиделя Кастро.
На наших лицах сейчас и правда столько «усталости»!
— Нам ещё много предстоит пройти, но иного пути нет. Родина или смерть! Мы победим! — закончил под аплодисменты читать послание Томассевич и передал папку Дель Потро. — От себя добавлю, что ваш подвиг и победа в воздухе, способствовали успехам на земле. Враг дрогнул и теперь мы можем ставить свои условия на предстоящих переговорах.
А вот это новость! Далее продолжил говорить Варенников. Он довёл, что получен запрос на проведение встречи в многостороннем формате. Инициатором выступили ЮАРовцы.
— Можно с уверенностью сказать, что выход правительственных войск на границу с Намибией заставил руководителей режима апартеида в ЮАР пойти на компромисс, — сказал Варенников. — Пока это всё слова, но героическая оборона Шангонго и ваша победа в воздушном сражении привели к этому.
Мне приятно быть причастным к истории. Вообще, война в Анголе должна будет продолжаться ещё долго. Главным противником законных властей остаётся Жонас Савимби — лидер УНИТА. Но если он лишится поддержки с Запада, это приблизит победу правительственных сил.
— А теперь, товарищ генерал армии, разрешите вручить награды отважным лётчикам, — перевели Варенникову слова Томассевича.
— Конечно. Они этого заслуживают, — сказал Валентин Иванович и повернулся к главному военному советнику Булочкину. — Александр Яковлевич, вы ничего не желаете сказать нашим офицерам?
Булочкина немного перекосило от недоумения. Уверен, что он многое нам хотел высказать. Да вот только не при кубинцах. В плохом свете выставлять Советскую Армию никто не будет.
— Мы подготовим представления к поощрению личного состава, Валентин Иванович, — ответил главный военный советник. — В ближайшее время.
— Это хорошо. Продолжайте Рауль, — обратился к Томассевичу Варенников.
Кубинский генерал взял из рук Дель Потро первую коробочку с наградой и вышел из-за трибуны.
Сначала, само собой, были награждены Варенников и Булочкин. Названия этих наград прозвучали очень быстро, так что я их не запомнил. А вот дальше кубинский полковник Дель Потро говорил медленнее и ещё более торжественно.
— За особые заслуги при выполнении интернационального долга ради независимости и суверенитета народов, борющихся против империализма, колониализма, неоколониализма и любых других форм эксплуатации, наградить орденом Эрнесто Че Гевары третьей степени полковника Совенко Тимура Борисовича, — зачитал Дель Потро следующий пункт приказа о награждении.
Вот именно этот орден мне знаком. Насколько я помню, это очень высокая награда. Пожалуй, после Героя Кубы, это самый почётный военный орден острова Свободы. Его очень редко вручали иностранцам. Совенко, когда ему на грудь вешали эту награду, был весьма напряжён.
Томассевич несколько секунд беседовал с полковником через переводчика. Тимур Борисович что-то активно объяснял и показывал на нас.
— Подполковник Штыков Валентин Николаевич, — зачитал Дель Потро, когда Совенко отошёл в сторону.
Наш старший группы в Лубанго и не думал, что так всё обернётся. Томассевич сказал несколько слов Штыкову, которые ему перевели. Николаевич поблагодарил генерала и вернулся на своё место.
Думаю, что теперь дело и до остальных дойдёт. На ордена рассчитывать не приходится, но и какие-нибудь памятные медали от кубинцев будет приятно получить.
— Старший лейтенант Родин Сергей Сергеевич, — объявил Дель Потро и мне стало немного не по себе.
На автоматизме я встал со своего места и направился к Томассевичу. Не первая моя награда, но из рук исторической личности получать очень волнительно.
— Поздравляю, Сергей, — перевели мне слова генерала, когда он пожимал мне руку. — Правда ли, что операция — ваша идея?
— Товарищ генерал, вы же знаете. Никаких советских лётчиков в Анголе нет и не было. Не могу знать, о какой операции вы говорите, — ответил я на испанском.
— О, да! — посмеялся Томассевич. — Полковник Дель Потро сказал, что многие кубинские лётчики зовут вас Маэстро. Почему?
— Я был у них инструктором в Советском Союзе. Ваши лётчики — хорошие ученики. Летать с ними честь для меня, — сказал я и Томассевич слегка приобнял меня за плечи.
Дель Потро передал ему награду. Как и двух предыдущих офицеров, меня тоже наградили орденом Эрнесто Че Гевары. Аккуратно и медленно Томассевич прикреплял мне на грудь восьмиконечную звезду бронзового цвета с изображением одного из самых легендарных революционеров. После чего он отдал мне коробку, в которой осталась планка ордена — красная лента с тремя белыми полосками.