Авиатор: назад в СССР 11
Шрифт:
— Да, не было драки, Глеб Артакович.
— Ну, я тоже думаю, что не было. Вы же все друзья, верно? Такие, что прям не разлей вода, — улыбнулся Адмиралов.
Старик дело говорит. Ощущение, что он нас всех насквозь видит и знает потенциал каждого.
— Коллектив, Родин — это важно. Уже сейчас к вам присматриваются фирмы и ЛИИ. И оценивать вас будут не только по профессиональным характеристикам, но по человеческим качествам, понял? — сказал Адмиралов, на что я кивнул.
Глеб Артакович достал
— «Разрушение межвального подшипника», — процитировал я один из выводов.
— Молодец, читаешь на пять баллов. Вот только, как ты дошёл до этого? Мне Сашка всё сказал, что ты ему поведал соображения по поводу причины неполадок.
— Сашка — это не Федотов ли случайно? — посмеялся я.
— Он самый. Я его давно знаю. Для меня он Сашка. Для тебя — Александр Васильевич. Так что скажешь, Сергей? С чего ты так решил, что межвальный подшипник?
Во валит, Артакович! Надо хоть что-то сказать, иначе он выбьет из меня признание о моём появлении в Советском Союзе.
— Изучал конструкцию двигателя. Цепную реакцию по разрушению мог создать только этот агрегат…
— Ладно, можешь не продолжать. Конструкторы двигателей сказали, что причина найдена, и они сейчас постепенно всю партию этой серии Д-6 постараются заменить.
— Это будет трудно.
— Жизнь человека важнее. Ты был на войне и знаешь это не хуже меня, сынок, — произнёс Артакович и забрал у меня листок. — Ладно, тогда у меня такой к тебе вопрос. Что ты думаешь о будущем нашей корабельной авиации?
— Смотря о каких самолётах вы говорите, — ответил я.
— С укороченным взлётом и посадки. Як-38 пока не рассматриваем.
— Что тут сказать — нам нужна корабельная авиация, — посмеялся я. — Затратное только это дело.
— Вот и в Министерстве так говорят. Хмырёныш тут один жалом водит! Молодой такой! Папа у него секретарь ЦК КПСС. Вот и пристроил сорванца, — возмущался Адмиралов.
Ему можно. Человек заслуженный, так что может позволить себе критиковать чиновников. А у меня теперь есть подозрение, что этот «хмырёныш» и «ариец» — один и тот же человек.
— Мы сейчас с конструкторами КБ Сухого думаем над корабельным вариантом будущего истребителя. Я вам рассказывал об этом уже, — продолжил Глеб Артакович.
И правда, на одном из занятий нам даже нарисовали примерную компоновку самолёта будущего изделия Т-10К, который потом будет известен, как Су-33. Но это пока знаю только я.
— Да, я помню.
— Как думаешь, что можно добавить? Не могут, видите ли, товарищи конструкторы решить проблему продольной статической неустойчивости, — хлопнул по столу Адмиралов.
Дедушка начинает валить ещё сильнее! Если я сейчас ему
— Глеб Артакович, я не конструктор, но проблема здесь в том, что нос у самолёта стал тяжёлый, верно? Наверняка установили РЛС неподъёмную под конусом. Плюс, когда самолёт взлетает с трамплина, ему не хватает устойчивости, правильно?
— Верно рассуждаешь. Что сделать-то нужно?
Он либо смеётся надо мной, либо реально не знает. Не может быть такого. Наверное, просто проверяет глубину глубин моих знаний.
Глава 7
Подумав, я решил, что стоит ему сказать про переднее горизонтальное оперение.
— Помните, была идея крылышки перед крылом поставить, — намеренно я упростил название, чтобы не показаться слишком умным.
— Да не крылышки! Переднее горизонтальное оперение называется, Родин, — возмутился Адмиралов, а потом задумался. — Ты думаешь, поможет?
— Требует проверки. И вообще, сделать его с дистанционным управлением, чтобы лётчик им вообще не управлял…
— Деловой! Но идея интересная. Несколько лет назад в КБ Сухого думали об этом. Вот сейчас им надо намекнуть.
Несколько минут мы ещё пообщались с Глебом Артаковичем, и он отпустил меня. Перед выходом, я задал вопрос, который меня сильно заинтересовал в процессе нашего разговора.
— Под «сорванцом» вы случайно не Егора Алексеевича имели в виду? Ну, это тот, которого папа ЦК КПСС пристроил.
— Родин, допрашивать меня вздумал?! Не 37й год сейчас! — посмеялся Артакович.
— Просто из любопытства. Я тут одного уже встретил… «важного» товарища.
— Если у него светлые волосы и он похож на Шелленберга из «Семнадцати мгновений…», то мы думаем про одного и того же человека. Правда, немец в сериале был не блондин.
Что и требовалось доказать. Гражданин «ариец» оказался важным парнем. Ещё и сыном большого партийного деятеля.
Пускай так. Не уволит же он меня!
В классе, когда я вернулся, была полная тишина. Похоже, пока меня не было, никто и слова не сказал.
— О чём разговаривали? — спросил Николай, не отрываясь от тетрадки.
Никак не успокоится. Надо бы ему сказать пару ласковых слов, чтобы в чувство привести. Надоел совать свой нос, куда не следует.
— Об авиации, как это ни странно, — ответил я и подошёл поближе к Морозову, дабы продолжить с ним беседу.
В этот момент появился Гена Лоскутов, чтобы ещё раз пробежаться по полётам на завтрашний день. Первым к нему направились Ваня Швабрин и Боря Чумаков, но Морозов попробовал их опередить.