Авиатор: назад в СССР 11

Дорин Михаил

— А я из дома… ик… просто ушёл, — сказал Николай, сворачиваясь калачиком.

Я закрыл дверь, чтобы не привлекать внимание соседей, и начал поднимать незваного гостя. Сейчас я метался между двух решений — просто спустить его с лестницы или ещё добавить пару оплеух.

— Серёжа, он вряд ли сам куда-нибудь дойдёт. Его бы умыть, а то он весь бледный какой-то, — сказала Вера, завязывая потуже пояс.

— Это он такой сам по себе, — пояснил я.

— Пьяный, что ли? — удивилась Вера.

— Нет, бледный.

Жена

ушла на кухню и начала варить кофе, пока я разбирался в ванной с Морозовым. Судя по его одежде, он ещё дома не был.

— Родин, ты чего делаешь-то? — возмущался Коля, когда я заломил ему руку и нагнул над ванной.

— Привожу тебя в порядок. Чтоб ты до дома добрался, — ответил я и включил душ.

— Ай! Ледяная! — закричал Коля.

— Ты же Морозов. Для тебя тёплой должна казаться, — продолжал я поливать его голову мощной струёй воды.

С кухни доносилось жужжание кофемолки, которую недавно нам передарила Белла Георгиевна. Наверное, это она Веру научила любить хороший кофе. Зёрна нам передал ещё на свадьбе наш друг Макс Курков из-за границы. Запас там был на целый год.

Несколько минут водных процедур и наш гость немного пришёл в себя. Хотя держать равновесие, ему было сложно. Я дал ему чистое полотенце, чтобы он обтёрся, а верхнюю одежду повесил на вешалку.

— Пошли на кухню.

— Я не хочу есть, — ответил Коля, смачно отрыгнув.

— Тебе никто и не предлагает. Кофе попьёшь.

Когда Николай уселся за стол, Вера налила ему ароматный напиток из турки.

— Это джем… джува… джаз… — пытался он выговорить название турки, указывая на неё.

— Чего он хочет? — удивилась Вера.

— Он проявляет знания арабского языка, — ответил я. — Джезва — так на Востоке называют медную турку для варки кофе.

— Твоему коллеге стоит сначала на русском языке вернуть возможность говорить. А он с арабского начал, — улыбнулась Вера и тоже налила себе кофе.

Поставив передо мной чай и выставив на середину тарелку с конфетами и вафлями, Верочка села рядом со мной, сурово посмотрев на Морозова.

— Хороший кофе, — сказал Николай. — Спасибо, ребят, что не выгнали. Я вам не помешал?

— Конечно, нееет! — хором ответили мы с Верой.

— Понятно, — расстроено посмотрел в сторону Морозов.

— Может, уже расскажешь, чем обязаны такому визиту? — спросил я.

— С женой поругался… опять, — ответил Коля.

— Бывает, Николай. А почему мириться не пошёл? — спросила Вера.

— Пошёл, а меня не пустили домой. Чуть было милицию не вызвала. А ты же понимаешь, Серый, если все соседи узнают о скандалах в семье, не будет мне хорошего места после школы.

— А если ты будешь ко всем заваливаться пьяным, то это тебе поможет, так что ли? — спросил я и Морозов покачал головой.

— Причину не расскажешь? — ласковым голосом спросила Вера. — Вы из-за чего поссорились?

Как

любую нормальную женщину, её в первую очередь, интересуют семейные скандалы, интриги и разоблачения. Только Морозов мне не самый лучший друг. Точнее, совсем не друг. Ещё и считает, что мы с ним якобы соревнуемся за пальму первенства в школе испытателей. Лично я с ним точно не соревнуюсь.

— Вер, ну не лезь человеку в душу. Может ему неприятно об этом говорить, — заметил я.

— Ой, мальчики! Вы вот думаете, что про женщин всё знаете. А я знаю о них всё, — улыбнулась Вера.

— Откуда ты знаешь? — уточнил Николай, который продолжал быть потерянным, словно он в кроличью нору свалился.

— Всё просто, Коль. Она — женщина, вот и знает, — ответил я. — Рассказывай, в чём причина.

— Да нечего рассказывать. У моей жены, папа — заместитель командующего Черноморским флотом. Постоянно с ним ссоримся, а супруга на его стороне. Вот и случаются подобные эксцессы.

— И на почве чего ссоры? Что его в тебе может не устраивать? — спросила Вера.

Если честно, в Морозове только один заносчивый характер чего стоит.

— Ему, видите ли, хочется чтобы я генералом был. В морской авиации служил. Заодно и дочка его рядом будет. А я хочу в испытатели! — стукнул Николай по столу.

— Это и всё? — спросил я. — Маловато для таких скандалов.

Морозов допил кофе, но на вопрос отвечать не стал.

— Спасибо, что приняли, но я лучше пойду, — сказал Коля и пошёл, шатаясь из стороны в сторону в направлении коридора.

— И куда он? Останови его, Серёжа. Нельзя человека вот так на мороз. Ещё и с помытой головой, — шепнула мне Вера.

— А ты предлагаешь ему на коврике постелить? — спросил я.

— В нашем доме есть ещё Швабрин. Что он своему коллеге не поможет?

— Думаю, что Морозову не поможет, — сказал я, и Вера толкнула меня в плечо.

— Быстро реши вопрос! — зашипела на меня жена. — Или я больше… больше Ваню кормить не буду. Пусть только придёт он к нам на ужин!

Серьёзная угроза от моей супруги! Швабрин иногда приходил к нам, поскольку сам не особо любил готовить. Или не умел.

Ваня, всё же, близкий мне человек. Он точно расстроится, если его лишат доступа к вкусняшкам.

В коридоре все силы вновь покинули Николая, и он устроился на всё том же коврике. Стоит ли говорить, что теперь его одежда была как из «одного места». Надев свитер, я поднял Морозова и вывел его из квартиры.

— Может, тебе надо было ещё кофе налить, — рассуждал я вслух, спускаясь на первый этаж.

— Водку я уже сегодня пил. Давай коньяк, — промычал Николай.

— Обойдёшься, — ответил я, когда мы остановились у квартиры Швабрина.

Позвонил в звонок и прислонил к стене Морозова. На часах уже достаточно поздно и Ваня «сильно обрадуется», когда увидит нас.