Авиатор: назад в СССР 11
Шрифт:
— А что?! Нечего им всему миру грозить своим авианосным флотом. Слышал, что они себя лучшими ассами считают, — посмеялся Ваня.
— Они как твои усы увидят, так сами разбегутся, — улыбнулся я, и Ваня рассмеялся ещё громче.
Смеяться нам долго не пришлось. Дверь кабинета открылась, и на пороге появился Александр Васильевич Федотов.
— Привет, мужики! Вижу, что настроение хорошее, — поздоровался он с нами.
— Добрый день! Мы тут Мухаметова ждём, — сказал Иван.
— Это хорошо, что вы его ждали. Он чуть
При этих словах я еле-еле сдержал смех. Купер, похоже, начал раздавать «гостиницы».
— Ладно, ближе к делу, — сказал Федотов и сел на диван.
Мы повернулись к Александру Васильевичу.
— Не буду юлить. У меня есть для вас предложение, от которого вы вряд ли откажетесь.
Глава 10
— Хотите работать на фирме МиГ после окончания школы? — улыбнулся Федотов.
Предложение поразило своей внезапностью. Да что там говорить — я офигел! Смотрю на Швабрина, а тот пытается закрыть рот, но у него не выходит. Он постоянно открывается, как у рыбы.
— Ваня, подбери, — шепнул я.
— А? — повернулся он ко мне.
— Что «а»?! Челюсть подбери. Перед человеком неудобно.
Федотов ещё шире улыбнулся. Мы все знали, что лучшего места работы после окончания школы испытателей просто не существует.
Да, в будущем первенство среди конструкторских бюро будет принадлежать КБ Сухого. Но сейчас это совершенно не так.
— Александр Васильевич, не подумайте, что я сомневаюсь, но не рано ли такое предложение делать? — спросил я, отойдя от столь неожиданной новости.
— В связи с тем, что нынешний набор — особенный, пришлось несколько поторопить события, — ответил Федотов, доставая из портфеля красную папку.
Александр Васильевич правильно подметил. Если ранее в школе испытателей ЛИИ учились почти два года, то наш поток должен преодолеть весь план за год. Нагрузка у нас такая, что голова уже трещит от занятий и множества полётов. А ведь мы даже и до половины не добрались типов летательных аппаратов, которые предстоит освоить.
— Я бы назвал обучение «обгрызенным», — сумничал Ваня.
— Сокращённое, дружище, — поправил я его.
— Официально, программу назвали экспериментальной, — поставил точку в нашем споре Федотов. — Сразу скажу, что я был против подобных изменений в подготовке. Год обучения — крайне мало, чтобы подготовить испытателя. Но мои лётчики, с которыми я беседовал перед приходом к вам, уверили в вашей готовности стать «фирмачами». То есть…
— Стать лётчиками на фирме, — хором перебили мы Александра Васильевича.
— А вот старших перебивать не нужно, — сурово сказал Федотов, расстегнув пиджак, и достал листок из папки. — Швабрин Иван Фёдорович.
— Я, — подскочил со стула Ваня, словно он ещё в армии.
— Садись, садись. Командиром звена в учебном полку был. Досрочно получил капитана. Ну, и был награждён… медалью «60 лет Вооружённых Сил СССР», — сказал Федотов и внимательно посмотрел на Швабрина.
Ване стало не по себе. Он прекрасно знал, что если начнётся перечисление моих наград, то контраст будет сильный. Но труд лётчиков-инструкторов, к сожалению, редко оценивают по достоинству.
— Негусто, согласен, — выдавил из себя Швабрин.
— Ваня, количество медалей и орденов ничего не значит. У тебя их реально больше, должно быть, — сказал я.
— А твой бывший курсант правильно говорит. Моё мнение — лучшие лётчики-испытатели получаются из инструкторов. В вашем наборе — ты такой единственный. Теперь посмотрим на успехи твоего ученика.
Ну, воспитатель из Швабрина был так себе, а вот учитель — хороший.
— Родин Сергей Сергеевич. Старший лётчик-исследователь Осмонского полка. Досрочно получил старшего лейтенанта, — продолжил Федотов. — Был в Афганистане и ещё где-то. Получил орден Красного Знамени и… дальше читать не хочу, а то зазнаешься. Верно?
— Нет, Александр Васильевич, — ответил я.
— Хорошо. Вот это показатель работы лётчика-инструктора. Значит, именно так ты — Иван, и должен учить самолёт летать, понял?
— Да, — согласился Ваня, слегка повеселев.
— Итак, мы за вами наблюдали и приняли решение рассмотреть ваши кандидатуры. Я не возражал. Теперь слушаю вас, — убрал листок в папку Федотов.
Глупо отказываться от такого предложения. Однако я держу в голове тот факт, что через несколько лет на фирме МиГ начнутся проблемы. Не хотелось бы потом остаться у разбитого корыта.
Швабрин посмотрел на меня и пожал плечами. Он — мой инструктор и не знает, что делать! Да я и сам несколько сомневаюсь. С другой стороны, быть отобранным самим Федотовым — это показатель. И я верю, что нам с Ваней удастся не дать фирме увязнуть в проблемах, которые могут прийти через несколько лет.
— Согласен, — ответил я.
— И я с ним, — произнёс Иван.
Александр Васильевич поднялся с дивана и подошёл к нам с широкой и доброй улыбкой на лице.
— Это здорово. Будем работать, ребята, — пожал он нам руки и положил на стол другую папку. — Вот теперь, что я вам хочу показать. Вы это уже видели. Адмиралов показывать должен был, но не могу не ввести вас в курс дела.
Он открыл папку и показал нам несколько схем, рисунков и уменьшенных чертежей. Это были самолёты МиГ-29К, МиГ-29КУБ и… ещё какой-то непонятный летательный аппарат.
— Что скажете? Нам с вами придётся двигать вперёд корабельную авиацию. Конструкторское бюро Сухого слегка отстало в этом плане, но их самолёт несколько иной.
— У него больше тяговооружённость и дальность полёта, — сказал Ваня.
— Но, он больше по размерам. Значит, и на авианосец поместить можно меньше самолётов, — добавил я.