Авоська с Алмазным фондом
Шрифт:
На столе запищал мобильный, я взял трубку, увидел на экране имя «Владимир» и ответил:
– Слушаю.
– Она у тебя? – забыв поздороваться, спросил отчим. – Говори так, чтобы Летти не поняла, с кем ты беседуешь.
– Рад вас слышать, Петр, – начал я. – Если вкратце изложите суть вопроса… Извините, минуточку…
Я посмотрел на Николетту.
– Прости, это клиент, я вынужден тебя на время покинуть. Соблюдение строгой конфиденциальности – фундамент моего бизнеса.
– Хочешь сказать, что работа, за которую ты получаешь рваную копейку, для тебя важнее моих огромных проблем? – немедленно разозлилась
Я сделал вид, что не слышал ее заявления, и вышел в коридор.
– Можешь говорить? – осведомился муж Николетты.
– Теперь да, – заверил я.
– Нужен совет, – зашептал отчим.
Я опять испытал безмерное удивление. Сейчас поясню отчего.
Моя мать долго жила вдовой. Охотников на ее руку находилось немало, но Николетта не спешила в загс. Я наивно полагал, что маменька, став вдовой, наконец-то оценила по достоинству моего отца, прозаика Подушкина, поняла, с каким человеком свела ее судьба, и теперь испытывает стыд за истерики и скандалы, которые ему устраивала, за бесконечное требование денег…
Но потом я совершенно случайно услышал беседу Николетты с Зюкой. Последняя спросила:
– Почему ты отказала Олегу Бурмистрову? Он хороший журналист, стабильно зарабатывает. Чем не партия?
Маменька фыркнула:
– Дорогая! Я вдова писателя, чьи книги бабы расхватывают с дракой, свободно хожу в Дом литераторов, получаю приглашения на премьеры, мне, как жене покойного Павла Подушкина, Литфонд дает бесплатные путевки и в Коктебель, и в Пицунду, и в Дом творчества в Переделкине. Ко всем праздникам присылают продуктовые заказы первой категории с икрой и сервелатом. Мой статус в обществе высок. И что будет, если в моем паспорте появится штамп о браке с Бурмистровым? Я перестану быть элитой общества, превращусь в супругу заштатного, мало кому известного корреспондента пятого сорта, лишусь всех привилегий, буду жить в нищете. Зюка, дорогая, Дом литераторов на Дом журналиста не меняют!
Тогда я понял: маменька при всей ее взбалмошности дама весьма расчетливая, если она и вступит в новый барк, то только с очень богатым человеком. И точно, так и произошло!
Второй раз Николетта пошла под венец не так давно. Ее счастливый избранник Владимир Иванович – бизнесмен, заработавший миллиардное состояние. Матушка моя понравилась ему с первого взгляда. Девяносто мужчин из ста не переваривают капризных истеричных баб, которым постоянно требуются большие средства на ерунду, но отчим оказался из тех десяти представителей сильного пола, которым нравится исполнять дома роль раба и подкаблучника. Владимир Иванович умиляется прихотям жены, ее умению разжечь на пустом месте скандал, восхищается внешностью супруги, и его не смущает, что она старше.
Владимир – выходец из бедной семьи, благополучия достиг исключительно за счет собственного ума и трудолюбия. Стыдно признаться, но я так и не понял, чем он занимается. Кажется, какими-то трубами-станками-гайками. Мой отчим – типичный технарь, его жизнь проходит на заводах и фабриках, поэтому он наивно считает Николетту представительницей высшего светского общества и счастлив, как ребенок, когда маменька, стоя с ним рядом в гостиной, встречает приятелей, явившихся на ее очередное суаре. Похоже, Владимир Иванович, несмотря на все его деньги, ум и талант бизнесмена, в этот момент чувствует себя свинопасом,
В общем, горшок нашел крышку. Николетта жаждала денег и их получила. А Владимир Иванович мечтал о суровой госпоже в ранге королевы тусовок и обрел ее. На их свадьбе я был счастлив, как малыш, получивший железную дорогу. Меня согревала мысль, что отныне я перестану быть единственным объектом воспитательных акций госпожи Адилье, она начнет обстругивать второго мужа.
У меня с Владимиром полное взаимопонимание. Мне же не десять лет, чтобы ревновать маменьку к постороннему дяде, наоборот, я ему бесконечно признателен. Мы с ним мило беседуем при встречах, обмениваемся дежурными бутылками на праздники, но доверительных отношений нет и в помине. Уж слишком мы разные люди. И вдруг сейчас звонок Владимира с просьбой дать ему совет…
– Жена на меня обиделась, – говорил тем временем мой отчим, – оставила записку: «Прощай навсегда, уехала жить к Ваве, некогда твоя Летта». Одежды в гардеробной нет, этого… Франца Иосифа… Наполеона Кутузова… пса придурочного… тоже.
Меня охватил ужас.
– Николетта написала: «Уехала жить к Ваве»?
– Да-да, – подтвердил Владимир Иванович. Умолк на секунду, потом закричал: – Ее у тебя нет? Необходимо срочно начать поиски! Летти пропадет! Одна на улице, во враждебном мире, в огромном мегаполисе, кишащем преступниками…
Я перевел дух.
– Не беспокойтесь, матушка в моей гостиной.
– Фу… – выдохнул Владимир. – Ура!
А я, прислонившись к стене, подумал: «В жизни всегда так: для одного война – горе, для другого – радость. Отчим сейчас обрадовался, а я впал в уныние, потому что сообразил, по какой причине маменька принялась хозяйничать в моей гостиной – она решила поселиться со мной под одной крышей. Перед иконой какого святого мне надо спешно бить земные поклоны, чтобы беда улетела прочь?»
– Как она, Ваня? – не отставал отчим. – Вся в слезах?
– Николетта? – осторожно уточнил я. – Вроде нет, вполне бодра, вовсю командует Борисом.
– Кем? – прошептал Владимир Иванович.
– Незнакомым мне мужчиной, они вместе приехали, – разъяснил я.
Из трубки донесся странный звук, потом полетели гудки.
Я сделал несколько глубоких вдохов, и тут трубка снова затрезвонила. На сей раз меня искал Макс.
– Не будешь против, если я пораньше подгребу? – спросил он.
– Нет проблем, – ответил я. – Но давай пообщаемся в агентстве, домой не заходи.
– Ладно, как скажешь, – согласился Макс. – Что-то случилось?
– Небольшая закавыка, – пробормотал я. – Николетта приехала ко мне навеки поселиться, у них с Владимиром Ивановичем ссора случилась. Подробности я пока не выяснил.
– Не знаю, что и сказать, – вздохнул Макс. – Главное, не нервничай, все будет в порядке, зимой надо верить в приход весны. Через десять минут я в твоем офисе.
Я вернулся в гостиную, увидел там снующих людей в синих комбинезонах, отыскал глазами маменьку и предупредил: