Аврелион
Шрифт:
– Ха, знакомое приятное местечко! – пробурчал Боди. – Теперь жди от них такого же приятного сюрприза! Как думаете, парни?
– Отставить разговоры! – оборвал его бурчанье не вовремя оказавшийся рядом взводный комон. – Сойти с платформы, начать построение, живо, скорлупа тупая! Шевелись, каркасы недоделанные! Бегом, бегом!..
Оглушительный грохот скарановых подметок множества сапог заглушил вопли комонов. Десантники по заложенным в их индивидуалах инструкциям, четко выстроились на плацу, соблюдая разделение на роты, взводы и отделения. Потоки света от панелей, размещенных на высоте нескольких десятков метров над поверхностью плаца, залили черно-панцирную
И тут же впереди, над всем построением дивизии начала подниматься огороженная несколькими рядами видеотерминалов платформа. На ней стояло несколько фигур, издали почти неразличимых по своим стандартным конструктивам. Только знаки различия ярко горели на передних панелях их торсов.
– Шеф-генерал стоит… Смотри, сам командующий!.. Чего это нам оказана такая честь?!.. – едва слышным шепотком пролетели реплики по ротам. Неподвижно замершие на платформе конструктивы командующего и офицеров штаба, по-прежнему не проявляли никакого видимого движения. Они словно сами замерли в ожидании некой команды. Марк понял, что это могло означать и, подобравшись, отдал команду отделению:
– Все, парни, началось. Приготовиться…
Тихий шепоток и обговоренные жесты мгновенно обежали строй первой и второй рот, от взвода к взводу, оповещая условным сигналом начало облучения во время приведения к присяге десантников дивизии. Марк не знал, что им предстоит, но то, что было им сообщено в качестве информации по предохранению от нейропсихотронного излучения, было не очень приятными сведениями.
На платформе произошло движение. Шеф-генерал шагнул вперед, к самому краю платформы и поднял обе верхние руки в приветствии:
– Десантники! Я, ваш командующий, такой же, как и вы солдат, собрал вас здесь для того, чтобы вместе с вами принести клятву в верности законам чести, свободы индивидуала и личной воли! Но перед этим я должен вам сказать, мои соратники, что время, которое мы сейчас переживаем, принесло нам большие испытания. Сверхгуманы, которым боги Лакки дали возможность вести нашу великую Корпорацию к благоденствию и независимости, свернули с пути истины, ведущей к этим вечным идеалам! И предав их, стали на путь разрушения наших, обретенных в долгой борьбе свобод! Мы долго терпели сознательное неравенство, которое стало символом их политики угнетения низших по рангу сверхгуман, и особенно вооруженных сил, то есть вас, солдат и защитников нашей великой и единственной родины – Западноевропейской Корпорации, оплота свободы и равных возможностей! И это у нас хотят отнять. Верховный Правитель и его свора приспешников, сплотившихся в гнусном клубке Малого Совета, недавно подло и исподтишка уничтожили последний бастион сопротивления тоталитарной диктатуре – фракцию Пентадиона…
Пока шеф-генерал произносил свои пламенную речь, огромные сферы видеопластов, в которых изображение головы Барнсуотта нависавшее над рядами десантников, вдруг начала терять четкие очертания контуров, как будто оптика Марка стала погружаться в воду. Марк почувствовал, как в нем постепенно начала подниматься волна холодной, сковавшей его конструктив силы. Он не медля ни секунды, подал двойное напряжение на встроенный блок нейтрализатора и с облегчением заметил, что волна остановилась. Ему было непривычно ощущать такое состояние, как будто весь конструктив был залит желеобразной субстанцией, похожей на мягкую, податливую массу для изготовления скарановых амортизаторов.
Марк запустил круговой обзор видеопластов, встроенных в панорамную оптическую систему головного блока. Стоявшие рядом десантники его отделения внешне не проявляли никакого беспокойства. Марк загрузил кодовую шифрованную комбинацию знаков для проверки состояний подчиненных. Ему ответили немедленно точно такой же комбинацией. «Порядок! – облегченно подумал Марк, почувствовав прошедшую волну импульса.
– Сейчас пройдет вторая…». Импульс не замедлил с появлением, и Марк уже совершенно спокойно подумал: «Все, теперь нас не взять! Можешь разоряться сколько угодно, скрипучий контейнер для отвалов породы!».
– …и только так мы сможем дать достойный отпор посягнувшим на наши свободы отпетой кучке негодяев и предателей! Проявим же нашу сплоченность и волю к победе! Да пребудет с нами Воля и Мудрость богов Лакки! Объединим наши стремления в клятве верности и чести самых лучших представителей сверхгуманов – десантным войскам тяжелого вооружения и их верных соратников по оружию! Реальных благ вам, солдаты! Исполните свой долг!
Барнсуотт снова вскинул руки вверх, словно осеняя ладонями стоящие перед ним ряды десантников. С ярко светящейся оптикой и вскинутыми вверх передними манипуляторами, десантники яростно, не жалея блоков анализаторов речи, орали волна за волной: «Свобода и Воля! Сила и Мудрость! Наш командир Барнсуотт!».
Марк тоже выкрикивал, как и все, окружавшие его десантники. Но он слышал, что его парни не очень старались напрягать речевые блоки. Они мастерски имитировали энтузиазм, охвативший всю дивизию и вспомогательный состав. Но им недолго пришлось изображать фанатичную преданность. На платформе произошло перемещение конструктивов и место шеф-генерала занял разукрашенный яркими лейблами и орденскими знаками лайнмайор Оррас:
– Слушать всем! – проорал он. – Сейчас мы присягнем на верность нашему лидеру и командующему милинеру шеф-генералу Барнсуотту. Смирно! Приготовиться к принятию присяги! Повторять за мной:
« Я, конструктив пятой десантной дивизии тяжелого вооружения, присягаю в том, что не пожалею своего индивидуала для немедленного и беспрекословного исполнения приказов и распоряжений моего командира, Главнокомандующего Первыми Свободными частями Западноевропейского Консорциума, шеф-генерала Барнсуотта. Не задумываясь, отдам все силы в борьбе с врагами моего Командования во имя свободы и процветания родного Западноевропейского Консорциума. А если я нарушу клятву в верности священной присяги, то пусть меня настигнет справедливая кара, и я буду лишен дальнейших реинкарнаций и эувенизаций. Надо мной есть только боги Лакки и мой командир, Главнокомандующий Первыми Свободными частями, шеф-генерал Барнсуотт, в чем присягаю честью перед всеми индивидуалами своих товарищей. Свобода и Воля! Сила и Мудрость! Наш командир Барнсуотт!».
Пока на протяжении нескольких минут гремели последние слова клятвы, Марк переглянулся с Боди и Хэдом. После присяги дивизию должны были отправить на отдых в казармы. Но штурмкапитаны первой и второй рот, Блуа и Пирс заранее отдали приказ в полном боевом порядке передислоцироваться в расположение отсеков главного транспортногошлюза. Его мощностей хватало с избытком для перемещения личного состава двух рот со всем снаряжением.
Марку, как и остальным младшим сублайнам, тогда же было отдано распоряжение перебросить все ротное имущество, в дополнение к стандартному двойному комплекту вооружения и систем жизнеобеспечения. Такой объем грузов трудно было легально переместить из одного сектора в другой, но штурмкапитаны оформили их как подлежащие утилизации вследствие износа и эксплуатационных повреждений оборудование и фрагменты разукомплектованного оружия.