Аврора
Шрифт:
— Только минералка.
— Не хочу, — снова сморщился он, — Мне бы сладенького чего…
— Стас! — неожиданно крикнула старшая медсестра, — Ну-ка, не попрошайничай, а то на прогулку не пущу.
— А я что? — тушевался тот, — Я ничего, мы тут про гипноз говорили.
— Гипноз? — вздрогнула Ирэн, — А что с гипнозом? — тихонько спросила она Стаса.
— Клашевский приехал, — шепнул тот, — Профессор. Я раньше не верил в эти фокусы, а теперь меня каждый раз к нему привозят, когда он в городе.
— А я неподвержена гипнозу! — в отчаянии заявила Ирэн,
— Я тоже! — гордо ответил Стас, — Вот только на сеансах у него почему-то всегда засыпаю.
«Ясно-понятно», — глянула на парня Ирэн и пошла обратно в палату, взволнованная новостями.
«Все правильно, конец недели, — переживала она, — С понедельника начнется шоу».
Неожиданно зазвонил сотовый.
— Ирка! — кричала в трубку мама, — Понедельника ждать не будем. Я обо всем договорилась и сейчас приеду.
— Договорилась? — захлестнуло девушку нехорошее предчувствие, — О чем? С кем?
— Ну как с кем? С профессором! Он тебя сегодня первый раз посмотрит, а может и сеанс сделает. Приводи себя в порядок!
«Сеанс… — разглядывала клубы дыма в курилке Ирэн, — Готовиться…»
Завсегдатаи курительной комнаты смену настроения девушки заметили сразу.
Когда ситуация прояснилась, ей начали советовать, как не попасть под влияние гипноза.
После того, как ей предложили на полном серьезе прийти в мокром полотенце на голове, девушка ушла в палату и попыталась уснуть.
«Я неподвержена гипнозу, — твердила она, глядя на «остров» за пыльной паутинкой в углу, — Неподвержена, неподвержена…»
— Ирка, вставай, — трясли ее за плечо. Только сейчас девушка поняла, что уснула. — Иди, умойся! — теребила ее мать, — Почему не собралась?
Девушка еле удержалась, чтобы не сказать еще и маме о том, что она неподвержена гипнозу, но удержалась, понимая — выглядеть это будет не очень.
«Что они мне там советовали в курилке? — плеснула она себе в лицо водой, — Да какая на хрен разница, — вдруг рассердилась она на себя, — Чего хорошего психи-то посоветовать могут? — еле сдержалась и отогнала навязчивую мысль о гипнозе, понимая, что со своим «неподвержена» она может стать вторым «полем чудес» в клинике. — Будь что будет, — решила она и стала вытирать лицо.
Профессор оказался располневшим живчиком среднего роста.
Похоже, что с мамой у них было полное взаимопонимание.
— Так, так, так, Людмила Михайловна, — снял он очочки, — Вот значит и пропажа ваша. Как зовут-то вас, милочка?
— Ариной, — покорно глянула на него девушка.
— Ирой зовем, — вмешалась мама, — Арина по паспорту.
— Достали с Пушкиным? — по-товарищески интересовался у девушки врач.
— Здесь нет, — улыбнулась вопросу Ирэн, но тут же приказала себе не расслабляться.
— Ну здесь-то специфика, — ухватил какую-то бумажку эскулап, — тут каждый на себе зациклен… Значит не помните ничего? — жестко глянул он на девушку. — Та лишь головой замотала, — На сеансах гипноза бывали?
— Нет.
— Боитесь?
«Прямо
— Попробуем? — улыбнулся врач.
— А вдруг не получится? — не утерпела Ирэн.
— Может, и так, — спокойно ответил врач, — Есть что прятать? — уперся он снова тяжелым взглядом.
— Просто я тут подумала, может, я не просто так все забыла? — зафантазировала девушка, — Может быть, это защитная реакция какая-то? Остальное же я все помню…
— Правильно мыслите, — щелкнул карандашом по столу профессор, — Давайте тогда так, Людмила Михайловна, — повернулся он к матери, — Мы с вами собираемся после обеда в понедельник и работаем. Ирочкин настрой мне нравится. Ты, деточка, не переживай все получится, — сказал он девушке на прощание. — Отношение ваше к делу хорошее. Если что страшное выясним, я вам не просто ничего не скажу. Зато мы вам и программку сразу реабилитационную подберем, да и у мамочки ясность будет. Шутка ли, четыре месяца невесть где болтаться…
Как ни странно, беседа с врачом успокоила Ирэн, и ей больше не хотелось портить лишними переживаниями свое настроение.
«Придется пройти и через это», — говорила она себе, задумываясь о ситуации.
Как только девушка успокоилась, время приняло обычный ход и жизнь наконец-то раскрасилась в нормальные цвета.
Радостно светило августовское солнце, понемногу приобретая осенний оттенок. Веселилась курилка. Гуляли по холлу и приставали к окружающим «невыездные дураки» (те, кого администрация не пускала на улицу).
Иными словами, «Дурка» жила своим единожды сложившимся укладом, в котором можно было найти даже светлые стороны.
Соседка по палате Варвара, увидев, что Ирэн оттаяла, поделилась своей проблемой.
Оказывается, ей нельзя ни радоваться, ни огорчаться.
— Как только маятник в голове качнется, — смеялась она, — Сразу в запой. Хорошо, мы с Альбиной Анатольевной разобрались в причинах и периодичности. Я теперь чувствую, когда меня рванет, и сразу сюда уезжаю. Мой-то смеется, мол, опять на курорт собралась, а мне здесь и на самом деле нравится уже. Даже палата, как у Чехова — шестая, я же всегда в ней лежу.
«Учись, — укорила себя после такой истории Ирэн, — Вон как люди бьются за нормальное существование. Тебе-то главное сейчас гипноз этот пережить, будь он неладен…»
Два дня могут быть вечностью, а могут и пролететь быстро. Гипноза она по-прежнему побаивалась, но авантюрное начало понемногу брало верх.
«Воров обыграла, полицию, — настраивалась девушка, — Неужели здесь спасую? — Несколько раз Ирэн машинально шарила под халатом на том месте, где обычно у нее «грелся» браунинг, когда задумывалась о девятьсот третьем годе. — Как там Михаил Михайлович мой? — вспоминала она последний вечер и нежные прикосновения сильных мужских рук. — Никогда такого не было, — вновь и вновь переживала она их последнюю встречу, — Просто водоворот какой-то. Обвал…»