Аврора
Шрифт:
— Ленка? — уточнила Ирэн.
— Да. Елена Васильевна, а ты откуда знаешь? — напряглась мама, видимо, с надеждой на просветление.
— Она давно на мое место метила, — усмехнулась Ирэн, — Ты не переживай, мама, — продолжила она, — Я не сумасшедшая, вот только что теперь делать не знаю.
— Ну как что, — махала руками та, — Ни о чем не переживай! Сначала обследуем тебя, а потом решим.
Что оставалось делать? Ирэн молчаливо согласилась с матерью.
Утро
Открыв глаза, она долго рассматривала высоченный потолок, угадывая в нем забеленные трещинки, которые так же рассматривала в детстве.
Евроремонты были не для ее родителей. С завидным упорством муравьев они раз в год сдвигали всю мебель и, вооружившись щетками на палках и пилотками из газеты, белили квартиру.
— У нас хоть дышать можно, — откликались они на замечания дочерей и знакомых, — Давайте еще мебель на клееную поменяем…
Действительно, гарнитуры ручной работы, доставшиеся в наследство вместе со «сталинкой», пережили все новомодные и полированные «стенки» семидесятых.
Бывая в гостях, многие, кто предлагал маме еще в советские времена поменять обстановку, сейчас завистливо вздыхали и понимали, как сглупили в свое время, купившись на понятие «мода».
— Что вы хотели? — шипели за спиной соседи, — Директор музея. Оттуда мебеля. Недаром в Эрмитаже на царской посуде директора едят…
«Ничего не поменялось», — нашла среди забеленных трещинок на потолке свой любимый «остров» Ирэн.
В далеком детстве на этом пятачке, выделенном среди других извилистых полосок, у нее жили сказочные существа, с которыми она играла, оставаясь одна.
Получая нагоняй от родителей, она снова и снова возвращалась к этой игре, убегая на остров к своим друзьям. Вот и сегодня…
«Письмо с куклы», — вспомнила девушка.
Действительно, досидев за бесполезными разговорами до пяти утра, они с мамой не сговариваясь собрались спать.
Ирэн с улыбкой вспоминала, как та иной раз трогала ее рукой, будто не верила, что пропавшая дочка сидит перед ней.
— Я это, я, — даже сказала она матери разок в очередные смех-слезы.
Бумажка так и лежала засунутая в правый карман штанов.
Развернула и вздрогнула.
«Арина я тебя люблю, — было написано там шариковой ручкой, — Андрей».
Сразу вспомнился неприметный парнишка из соседнего дома. Будучи еще ребенком, девушка чувствовала: она тому нравится, но сосед свои чувства прятал, как мог, а потом и вообще переехал в другой район вместе с родителями.
«Забавно, сколько ты пролежала? — глянула на куклу, приютившуюся в постели Ирэн, — И где сейчас Андрейка? Когда же я в последний раз в тайник лазила, и откуда он узнал?»
За стенкой послышались шаги,
— Проснулась? — глянула она испытующе на дочку, — Ничего не вспомнила?
Девушка молча помотала головой.
— Вставай. Завтракать будем, — командовала мама, — После обеда следователь подъедет.
— Следователь?
Оказалось, приедет сотрудник райотдела, на территории которого стоит магазин «Аврора», чтобы опросить «пропажу» и закрыть розыскное дело.
«Терпи, — сказала себе Ирэн, — Тебе просто придется все это пережить».
Хотя девушка лукавила. Тихая гавань родительского дома устраивала ее сейчас как никогда. Привести мысли в порядок и определиться, что же дальше — лучшего не найти.
Немного ее беспокоила больница, запланированная родительницей, и всестороннее обследование.
«Вдруг выковыряют что-нибудь? — переживала она, — Как потом объясняться?» — Но эти переживания она оставила на потом. Сейчас предстояло вытерпеть вопросы милиционеров и жестко выдержать позицию «ничего не помню».
Мама шумела, убираясь на необъятных просторах «сталинки», а девушка вдруг поняла, что ей надо как минимум привести себя в порядок.
«Ни макияжа, не одежды», — глянула на себя Ирэн в зеркало ванной, — Мама! — крикнула она, — Мы до квартиры не успеем съездить?
Людмила Михайловна на такое предложение сначала вытаращила глаза, а потом отрезала, мол, пускай смотрят как есть! Сапоги со штанами можно, конечно, не надевать, а остальное сойдет.
— Возьмешь мой халат, и хватит! — рубанула она ладонью воздух, — Будем мы сейчас разъезжать, может, тебе еще сма салон?
— Спа-салон, — поправила ее Ирэн и пожалела.
Мамуля уже освоилась, и девушка на полном серьезе за нее теперь переживала.
— Ты значит, ничего не помнишь, — грохотала та, — А вот в порядок себя собралась приводить. Не выйдет! Какая пришла, такой пусть и смотрят. Все!
Время шло.
Прибранная квартира сверкала. Ирэн откопала в своей детской коробку с первыми тенями-помадами и все-таки хоть как-то привела себя в порядок, невзирая на ворчание матери.
Наконец забренчал домофон.
— Они, — крикнула из коридора Людмила Михайловна.
Голос ее звучал деловито и покровительственно. Чувствовалось — родительница к встрече готова.
«Представляю, как она всех за это время достала», — с легким сочувствием к правоохранителям прибросила Ирэн.
Хлопок двери. Голоса.
В комнату зашла девушка с папкой в погонах старшего лейтенанта. Мама сейчас улыбалась в коридоре еще кому-то.
— Проходите-проходите, — улыбалась она, — Проходите, Петр Алексеевич.
Неожиданно неясное предчувствие начала новых событий охватило Ирэн.