Австро-Венгерская империя
Шрифт:
Некоторые российские историки считают, впрочем, что военное и историческое значение наступления Юго-Западного фронта сильно преувеличено и даже раздуто советской историографией, которая делала из Брусилова героя по политическим соображениям: он был одним из немногих царских генералов, вставших после 1917 г. на сторону большевиков. Командующего Юго-Западным фронтом упрекают в том, что «русские войска благодаря «методе Брусилова» захлебнулись собственной кровью... Враг не был разгромлен, его потери были меньше, чем у русских... Ковель, который притягивал внимание Брусилова, как Селена лунатика, так и не был взят... Многие связывали разложение русской армии с крахом надежд на развитие успеха в результате наступления Брусилова» (Нелипович С. Г. Брусиловский прорыв как объект мифологии//Пролог... С. 632—634). Личность генерала Брусилова действительно неоднозначна, это был человек с непростым характером,
L., 1998. P. 328).
Брусиловский прорыв имел и другое важное последствие: под влиянием наступления русских войск правительство Румынии окончательно склонилось к вступлению в войну на стороне Антанты. 17 августа 1916 г. Россия, Франция и Румыния подписали конвенцию, согласно которой последняя могла после победы рассчитывать на присоединение Трансильвании, Буковины, Баната и южной части Галиции. Десять дней спустя румынские войска вторглись в слабо защищенную Трансильванию и начали продвигаться вперед. Однако в Бухаресте переоценили собственные силы и недооценили противника. На помощь 1-й австрийской армии были переброшены 9-я и 11-я немецкая армии (последняя вместе с болгарскими и турецкими частями атаковала Румынию с юга, из Добруджи). В свою очередь, румыны получили подкрепления из России, однако царская империя, обескровленая и охваченная глубоким внутренним кризисом, уже не могла в достаточной степени помочь новому союзнику.
В сентябре немецкий генерал Э. фон Фалькенхайн вытеснил румын из Трансильвании и начал наступление на Бухарест, который пал 5 декабря. Почти вся Румыния была оккупирована войсками центральных держав, и лишь на востоке страны при поддержке русских войск еще держались остатки ее разгромленной армии. России вступление румын в войну принесло лишь новую головную боль из-за удлинения линий фронта почти на 600 км. Румынская катастрофа имела и иные последствия: в руки Германии и ее союзников попали нефтяные поля Констанцы и миллионы тонн зерна, что существенно облегчило экономическое положение центрального блока. Для Австро-Венгрии же операции на румынском фронте стали очередным опытом теперь уже безраздельного подчинения германскому союзнику. Государство Габсбургов понемногу переставало существовать как самостоятельная сила — и военная, и экономическая, и политическая.
Австрийский дом был одной из наиболее часто воевавших династий Европы. Почти все его мужские представители с ранней юности делали военную карьеру, становились генералами, адмиралами и фельдмаршалами, однако среди них нашлось немного одаренных военачальников. Самыми выдающимися в этом отношении Габсбургами были, несомненно, победитель при Асперне эрцгерцог Карл и его сын, победитель при Кустоцце эрцгерцог Альбрехт. Видимо, поэтому на представителей «линии эрцгерцога Карла» в императорской семье смотрели как на прирожденных воинов. Именно внуки победителя Наполеона сыграли наиболее заметную из всех Габсбургов (помимо, разумеется, императоров Франца Иосифа и Карла) роль в годы Первой мировой войны, хотя никто из них так и не добился на полях сражений ничего выдающегося.
Эрцгерцог Фридрих Мария Альбрехт (1856—1936) был старшим внуком эрцгерцога Карла. Дядя Альбрехт усыновил Фридриха и его братьев после смерти их отца, Карла Фердинанда. Это впоследствии принесло молодым эрцгерцогам колоссальное богатство: так как собственные дети Альбрехта умерли в раннем возрасте, все его огромное состояние отошло детям приемным. Поскольку в характере Фридриха была предпринимательская жилка, он поставил на широкую ногу промышленное и сельскохозяйственное производство в своих поместьях. В некоторых отраслях — например, в производстве молока и молочных продуктов — предприятия эрцгерцога завоевали почти монопольное положение; одно время говорили, что «эрцгерцог Фридрих поит молоком всю Вену». Он также получил известность как любитель искусства, меценат и страстный коллекционер картин и монет (нумизматическая коллекция Фридриха была одной из крупнейших в Европе).
Сам эрцгерцог, однако, считал себя в первую очередь военным. Он был генеральным инспектором императорской и королевской армии, а после 1907г. — главнокомандующим ландвером (ополчением). Воинскую карьеру Фридриха осложнила ссора с наследником престола Францем Фердинандом, которому эрцгерцог не смог простить его морганатического брака с Софией Хотек: Фридрих и его властная супруга Изабелла желали, чтобы наследник взял в жены одну из их многочисленных дочерей. В 1914 г. из-за конфликтов с Францем Фердинандом эрцгерцог даже ушел было с военной службы. Однако после гибели наследника и начала войны карьера Фридриха, наверное, неожиданно для него самого достигла своей вершины: престарелый император, уже неспособный эффективно исполнять обязанности верховного главнокомандующего, назначил эрцгерцога на эту должность.
Командование, увы, оказалось для Фридриха непосильной задачей. Боевые операции австро-венгерской армии планировал Конрад фон Гетцендорф, главнокомандующий же ограничивался представительскими функциями и инспекционными поездками по фронтам. Эрцгерцог отличался мягкостью и стеснительностью — качества, не самые подходящие для полководца. Тем не менее в политике он был ярым консерватором и сторонником установления военной диктатуры — по крайней время на время боевых действий. Вместе с Конрадом главнокомандующий стал душой «военной партии», которая в 1914—1916 гг. добивалась принятия чрезвычайных мер в тылу и постепенного перехода реальной власти в стране от гражданских к военным структурам.
Особую неприязнь у эрцгерцога вызывали славянские подданные императора, в первую очередь чехи, которых он чуть ли не поголовно считал подрывными элементами и тайными агентами Антанты. Фридрих бомбардировал императора просьбами о том, чтобы тот приказал «подчинить судебную власть в Богемии, Моравии и Силезии армейскому командованию, завести военно-полевые суды..., передать полномочия гражданских органов управления в вышеозначенных землях военным чинам», поскольку, по его убеждению, «лояльность и готовность чешского населения к патриотическому самопожертвованию... в нынешние тяжелые времена представляется недостаточной... Ширятся русофильские настроения». Меморандум, направленный эрцгерцогом Фридрихом Францу Иосифу 4 декабря 1914 г., заканчивался просьбой «назначить наместником [Чешского] королевства высокопоставленного генерала, предоставив ему чрезвычайные полномочия». Настойчивые просьбы эрцгерцога не (оставались без ответа, что в конечном итоге способствовало дальнейшему отчуждению чехов и других славянских народов монархии и росту национально-освободительного движения.
После вступления на престол императора Карла звезда Фридриха быстро закатилась: молодой монарх принял на себя верховное командование, поначалу, правда, оставив родственника в должности своего полномочного представителя. В феврале 1917 г. эрцгерцога окончательно отодвинули от военных дел (на которые он, впрочем, и до этого не оказывал реального влияния). Пассивность Фридриха на посту главнокомандующего стала дополнительным фактором, способствовавшим окончательному подчинению австро-венгерской армии германскому командованию и его военным планам. После падения монархии эрцгерцог Фридрих перебрался в свои венгерские поместья и в 1919—1921 гг. предпринял несколько несмелых попыток выдвинуть кандидатуру своего единственного сына Альбрехта на трон Венгрии. Сделать это не удалось, но бывший главнокомандующий не особенно горевал: в мире и благополучии он прожил остаток своих дней как частное лицо и умер в Венгрии в предпоследний день 1936 года в возрасте 80 лет.
Брат Фридриха эрцгерцог Карл Стефан (1860—1933) был морским офицером, произведенным в 1912 г. в адмиралы. Он очень любил море, но флотоводцем, несмотря на высокое звание, не стал. В 1914 г. Карл Стефан взял под свой контроль и покровительство всю систему лечения и реабилитации инвалидов войны в Австро-Венгрии. На этом поприще эрцгерцогу удалось добиться определенных успехов, однако экономический кризис, становившийся с каждым военным годом все более острым, бил и по больницам, санаториям и приютам, находившимся под патронажем Карла Стефана. Аполитичный эрцгерцог, большую часть времени проводивший в своем польском поместье Живец под Краковом, в конце 1915 г. неожиданно оказался вовлечен в интригу, связанную с планами Берлина восстановить Польшу как формально самостоятельное, но тесно связанное с Германией государство (подробнее см. след, главу). Вильгельм II выступил с предложением сделать Карла Стефана польским королем, однако в Вене воспротивились, поскольку не оставляли надежд включить воссозданную Польшу в состав монархии Габсбургов. Союзники не смогли договориться, и в августе 1918г. эрцгерцог, пользовавшийся в Польше определенной популярностью (он бегло говорил по-польски и имел хорошие связи в консервативных и клерикальных кругах страны), окончательно отверг предложение кайзера. После того как дунайская монархия перестала существовать, Карл Стефан продолжал жить под Краковом, и польские власти даже вернули ему конфискованные было земельные владения. В последние годы жизни он тяжело болел и был парализован. Интересная деталь: пивоваренный завод, основанный Карлом Стефаном в имении Живец, действует до сих пор и производит пиво одноименной марки — одно из самых популярных в Польше.