Автоматная баллада
Шрифт:
Собаки, впрочем, сдались не сразу. Они собрались под деревом, сбились в плотную, глухо рычащую массу. Анна даже не могла различить отдельных тварей, видны были лишь налитые кровью глаза и оскаленные пасти. А потом большая часть стаи отхлынула, а две дюжины оставшихся начали копать, с нарочитой легкостью отбрасывая когтистыми лапами растрескавшийся асфальт.
И тогда Швейцарец начал стрелять. Сериями по десять выстрелов, с пятнадцатиминутной паузой – чтобы не перегревать ствол, безмятежно сказал он, и Анна едва не взвыла громче псов, глядя, как стремительно растет яма между корнями. Он стрелял, тщательно
Ему потребовалось тридцать пять выстрелов, а затем вся стая разом, словно получив неслышную людям команду, бросилась прочь и растворилась среди домов.
Это было просто, сказал Швейцарец, когда они спустились вниз. Они слишком умны, слишком организованы, – а такая организация предполагает наличие не только главного вожака, но и командиров рангом поменьше. Вот я и выбивал подходящие с моей точки зрения кандидатуры – пока их главный не счел, что мы слишком уж дорого обходимся. Просто… а теперь нам нужно на станцию, пополнить боезапас.
Собаки больше не показывались, но все равно спать они устроились в танке, тщательно проверив запоры люков. Повезло – на станции, как оказалось, в момент ядерного удара застряла какая-то часть… здесь она с тех пор и стояла. Скорее всего, мотострелковая дивизия, решил Швейцарец, долго ходивший вокруг приземистого броневика, «БРДМ-2РХ» [19] , эх, утащить бы такую роскошь, но – глухо, без нормального бензина карбюраторный движок черта с два заведешь, это не многотопливный дизель, который почти любую дрянь сожрет! В итоге они взяли только патроны и гранаты, даже пулемет Швейцарец ей взять не позволил – впрочем, пулемет и в самом деле был весь в ржавчине, это не боеприпасы в заводской таре…
19
«БРДМ-2РХ» – модификация стандартной «БРДМ-2» для подразделений радиохимической разведки
– Да, песики были забавные, – спокойно произнес Швейцарец. – Я так и не разобрал толком, какие именно породы там намешались. Думаю, не обошлось без догов, овчарок и, возможно, ротвейлеров, хотя уверенно не скажешь, мутация дала слишком большое искажение.
– Слушай, – не выдержала Анна, – может, найдешь более аппетитную тему!
Швейцарец и девчонка покосились на нее с одним и тем же удивленно-недоуменным выражением.
– Можно, – Швейцарец заглянул в котелок. – Ну вот, почти доварились… Белоснежка, ты начала рассказывать про второй лагерь…
– Да. Второй лагерь называется «Огонек». Все эти годы мы с ними воюем.
«Этого не должно быть, – подумала Анна, – того, что здесь происходит, попросту не должно быть».
Но это было реальностью – костер, большие сине-зеленые «мясные» гусеницы в котелке… и тринадцатилетняя девочка в небрежно перешитой армейской куртке. Девочка, рассказывавшая о войне, которая не заканчивалась, – здесь. Девочка – старшая разведгруппы, со рваным следом ножевого удара на кукольном личике… и примотанным к ремню обрывком косы. «Это была их лучшая снайперша, мальчики ее очень хотели живой взять, но не получилось. У нее даже граната была непростая, а чего-то хитрое, рванула себя так, что и не осталось почти ничего. Я потом две недели злилась, очень уж винтовку было жаль».
Девочка, которая с первых минут смотрела на ее спутника чуть ли не с обожанием.
– И как успехи?
– По-разному, – Белоснежка изобразила странный жест, включавший в себя одновременно пожатие плечами, наклон головы и подмигивание. – Их больше, чем нас, и оружия у них больше. Поэтому они бьют нас чаще, а мы их – реже. Но пока мы держимся.
– Сколько, ты говорила, вас осталось? – спросил Швейцарец.
– Нас в «Солнышке» около пяти сотен. Их – раза в три больше.
– Значит, полторы тысячи…
– Да.
– И мимо них в Москву не пройти.
– Ага. Я ж говорю – тут кругом «пятна», наш клочок вообще непонятно как уцелел. И потом, Шерна… там за сто метров от берега счетчик уже от стрекота захлебывается, а единственный сохранившийся мост в Электростали, «огоньки» его так и называют – Переход. По-другому никак, только через него и на хорошей скорости.
– Мы, – вмешалась Анна, – можем попытаться обойти с юга или севера.
– Можете, – девчонка вновь проделала свой плечо-наклон-подмиг. – Если ног не жалко. Это ж столица была, по ней столько мегатонн вкатили… на юг «след» километров на полтораста тянется плюс Серпухов, Тула и Калуга, тоже цели… были. А на севере вообще до края «пятна» никто из наших не доходил. Ну или не возвращался.
– Значит, Переход, – задумчиво повторил Швейцарец. – И на хорошей скорости.
– У нас два броневика на ходу, – быстро сказала Белоснежка. – А в «Огоньке» даже танк есть, «Т-55».
– Ну что ж, – Швейцарец осторожно подцепил ножом одну из бултыхавшихся в котелке гусениц, приподнял ее над кипящей водой. – По-моему, сварились.
– Ага. Запах шикарный, прям слюни рекой бегут.
Пахло и вправду сильно… тошнотворно. Я должна буду это съесть, мысленно повторила Анна, должна, должна, должна… это и в самом деле хорошая еда, ну посмотри – у этой… Белоснежки глаза горят и ложка в руке дрожит. Будешь много думать – эта сожрет все сама, а мне нужно идти… и мне нужно быть сильной.
– Ну что ж, – повторил Швейцарец. – Думаю, мы с вашим командиром…
– С Игорем.
– …сможем заключить, – Швейцарец на пару секунд замолк, видимо, подбирая наиболее подходящее, по его мнению, определение, – взаимовыгодное соглашение. Ведь если «огоньков» не будет, вам такое количество бронетехники также станет ни к чему, верно?
– Сколько же их погибнет?
– Много, – его всегдашний холодно-равнодушный тон сейчас действовал на нее, словно звук царапающего по стеклу гвоздя. – Большинство.
– И тебе все равно нужна победа?
– Это им нужна победа, – чуть помедлив, ответил Швейцарец. – Которую я честно попытаюсь обеспечить. Лично меня вполне устроит нанесение «огонькам» потерь, несовместимых с дальнейшим плотным контролем этого… Перехода.
Они лежали на полу – кровать в штабной комнате «Солнышка» оказалась жутко скрипучей. Лежали, прижавшись друг к другу, – как и все ночи, начиная с той… первой… после поляны.
Каждый отлично понимал – то, что они делают, не помогает заполнить пустоту утраты. Но хотя бы дает иллюзию.