Автопортрет. Стихотворения. 1958–2011

Бойков Владимир

«По захоложенному маю…»

По захоложенному маю,где рыжим почкам невтерпежв зеленую одеться дрожь,иду и память обнимаю,и холодею на ветру,и выстываю, словно печь,но в памяти есть память рукс теплом твоих янтарных плеч. Иду и прикрываю веки,тебя за веками держу —меня, слепого, хлещут ветки,но я тебя не покажу,самим собой тебя окутав. Обыкновенным притворясь,иду, с ума схожу, как будтоя вор, укравший в

первый раз. Иду наедине с тобою,но вздох уже далече твой:приду в себя, глаза откроюи не увижу ничего…

«Он мне сказал: ее уж нет…»

Он мне сказал: ее уж нет. А я не мог понять. Шел белый снег из тьмы на свети все хотел обнять. Мне молвила через порог,что полюбила вдруг. Я обернуться к ней не мог. Но вот замкнулся круг. И нет ее. А я живуи не могу понять,как смерть посмела синевуу дней живых отнять.

«Свеченье глаз твоих…»

Свеченье глаз твоих… Я был на что-то зол, —теперь уже не помню, – я пришелтебя встречать и приготовил злое,но все забыл и смолк на полуслове… На полуслове смолк – в меня вошлосвеченье глаз твоих: сквозь сумрачное зломоей души проникло и леглов укроме самой, дожидаясь дня —вновь засветиться и простить меня… Свеченье глаз твоих, свеченье твоих глаз!

«Снег падает, снег ластится…»

Снег падает, снег ластится,на языке сластит. Зима в венчальном платьице —лукавый глаз блестит. Кому с ней быть сосватанным —с утра сойти с ума:уже под белым саваномлежит его зима.Джамбул. 1964Новосибирск. 1965–1967Целиноград. 1966

Перипатетика

Веселая осень

Поветрий осеннихвеселое дело! Листва на осинахсовсем обалдела,и солнце в листвекак бенгальский огонь,и знак на шоссезапрещает обгон. А я тороплюсьобогнать свои мысли,а я не боюсьуподобиться рыси,чтобы, в чащобетаежной играя,рычать и визжать,бытие выражая! По осени пестройскорей за шоссе —на сказочный островв лесной полосе. На рыжую хвоюупав, отосплюсьи, может, усвою,зачем тороплюсь:консилиум сосенпусть оглядити вынесет осеньвеселый вердикт!

Рабочее утро

Зимний рассвет —это светнедоспелый,хрусткий и белый. Это обочин огромностьв сугробахи озабоченностьмашин снегоуборочных. Это деревьев нескромностьв морозных оборочкахтам, за фигурами в робах,в пальто на ватинеи в шубах. Это яблок бесшумныхподобием – иней,выдыхаемый густо. Это воздух, набухший до хруста. Это я в эту облачность долювношу:и дышу,и глаголю!

«Любите осень…»

Любите осень. Дождь любите. Со страстной грустью он асфальтисцеловав, со всех событийсмывает суетность и фальшь. Предметы, принципы, природаи откровенней, и общей,и отраженья колобродят,отторженные от вещей. Любите дождь. Дожди – поэты,слепцы, снотворцы, плясуны,их песни петы-перепеты,а все кому-нибудь нужны.

Точность

Я в средоточье медленных событий,где распускание бутонов нарочитей,чем время зримое в тех пузырьках с песком, —по мигу лепесток за лепесткоми за цветком цветок, другой и третий, —томительно рождение соцветий. Что деется с той женщиной цветущей:едва забылась над водой текущей,лицом и грудью к ней устремлена,как струями витая быстринаостановилась, – тут же ненарокомта женщина летит к ее истокам. Не для моих и жадности, и ленитакие тонкости в несчетности явлений,вниманию доступных в каждый миг,поэтому вперед и напрямикя корочу подробностей цепочкии говорю:– Весна. Взорвались почки.

«Кого хоронят…»

Кого хоронят? Человека?.. Труп! Над ним глаза сопливенькие трут. Умру и я какой-нибудь весной,и станет трупом то, что было мной. Исчезну я – все станет не моим. И труп, и имя – просто псевдонимпокойника со смертного одра,чья до могилы бытность и игра. А гроб с покойником там с плеч долой:ему домой и остальным домой,и незаметно с каждым в его домвкрадусь и я – запамятный фантом.

«Набраться силы в роще б —…»

Набраться силы в роще б —там корень или ветвь,живущие наощупь,меня сильнее ведь,безмысленной (не глупой)там жизни кутерьма. Моя ж любовь к безлюбой —беспомощность сама. Меж холодом и светоммембрана деревцав неведенье продета,а я же без концаи сердцем беспокоен,и совестностью слаб. В соведенье такоетрава не забрела б:ей на земле хватаетсоседства – и чуждавзаимность чувств пустая,в которой мне нужда. Спешу до наступленьяпотемок в угол свойк отваге осмысленьяповинности живой.