Айлин
Шрифт:
Мужик равнодушно пожал плечами, подбежали ещё двое, судя по виду, родные братья первого, быстро обыскали карету, шустро прохлопали кучера, отобрав у того здоровый нож со словами: «Взад вертаться будешь, отдадим, что мы, звери что ли?», столь же шустро осмотрели самого господина Пейсли на предмет оружия, удивлённо пожали плечами, когда тот уверял, будто ничего подобного в жизни своей не держал, охранники отказались сдавать оружие и остались ожидать своего господина за внешней стеной двора. Солдаты заверили словом чести, что ничего в стенах этого замка с их господином не произойдёт. Неизвестно, как
Пейсли чувствовал себя оскорблённым действиями этих солдат, но был вынужден проглотить свою обиду для того, чтобы забрать своих людей и уехать отсюда. Поэтому он велел встречающему солдату, чтобы тот проводил его к хозяину дома. Солдат окинул взглядом его расшитый камзол, тёплое пальто, и просто махнул головой, мол, пошли давай!
В холле дома оказалось столь же мрачно и неуютно, как и снаружи. Каменный пол, гулко отдающиеся шаги, высокий сводчатый потолок, сверкающий свежей краской и повествующий то ли о каких-то сражениях, то ли о жизни матери господа нашего… Пейсли не разбирался в таких нюансах.
Первым человеком, к которому он обратился, оказался рыцарем в полном доспехе. При близком рассмотрении ставшим просто старыми латами. Поняв свою ошибку, господин Нокс изрядно смутился, но тут всё стало на свои места – открылась дубовая дверь и появился высокий и худой молодой человек в скромном тёмном одеянии, представившийся господином Бернардом и попросивший изложить суть своего дела.
– Ну, вот! Слава Великому! – нашедши точку опоры в этом понятном во всех отношениях молодом человеке, проситель пришёл в себя. – Я хотел бы видеть владельца этого замка или хотя бы того человека, который мог бы мне сообщить, как я могу вернуть своих рабочих.
Молодой господин провёл его в огромное помещение и усадил в неудобный стул, отчего зад лендера Пейсли, обтянутый столь модными горчичного цвета брюками, стал свисать с обоих сторон стула.
– Боюсь, что произошло какое-то недоразумение, - задумчиво проговорил Бернард, - но я думаю, что мы могли бы всё разрешить… с вашего позволения, я сообщу о вашем визите леди Бакстер.
Пейсли кивнул и внутренне возликовал – так это правда, что тут всем заправляет какая-то глупая курица. Пожалуй, он зря так трясся там, во дворе… конечно же, у неё есть охрана, папенькины дуболомы. Только вот чем они могут помочь, случись такая ситуация?
Открылась дверь и в зал зашли, гомоня, двое молодых людей и одна молодая леди. Мальчишки что-то доказывали даме, бурно жестикулируя и размахивая руками. Женщина не стала обращать на них внимание и молча присела на соседний стул, давая возможность лендеру пояснить причину своего визита.
Тот выдохнул: пока всё идёт нормально. Он состроил приличествующее случаю печальное выражение лица и грустно сообщил о причине своего визита:
– Прошу прощения, миледи, за этот прискорбный случай… мои работники не имели права покидать работу. Они должны мне и это беззаконие – лишать меня положенной отработки. Да вот, извольте видеть – все расписки на месте, чин по чину! Прошу – каждый из них подписал со мной договор, где описаны все условия, по которым они могут сменить работу. У меня всё по закону, чай, не работный дом, мы люди приличные.
Дама
– То есть, выходит, что ваши работники не имели права уходить от вас, прежде не уведомив и не выплатив выкупную стоимость? – леди строго посмотрела на притихших юнцов и продолжила: - И вообще, не имели права уходить, поскольку у вас договор на двадцать лет?
Леди Бакстер торопливо просматривала все документы, спрашивала, всё ли это или же имеется что-то ещё.
Лендер печально кивал и сообщил, что так оно и есть, всё здесь. Конечно же, он готов позабыть про этот случай, коли он тотчас же вернётся домой со своими людьми. Леди хмыкнула совсем не по-благородному, встала и разорвала все бумаги в своих руках в мелкие клочки:
– Не думаю, что мои мастера обучены грамоте и могли что-то подписать. Если, это всё, то я вас больше не задерживаю.
Откуда-то появился давешний молодой человек, вежливо проводил до двери и стал заверять, что они были очень, очень рады лично познакомиться со столь приятным господином. Лендер Пейсли смотрел ненавидящим взглядом, но рыпаться перед всеми не посмел. Тем более, что прямо на него смотрел тот солдат, что отобрал нож у кучера.
– Погоди, ну, погоди ещё! – бормотал мужчина, пока он усаживался в карету и выезжал за пределы этого замка. – Попляшете ещё у меня! Думали, у меня на вас управы не будет? Э, батенька, сейчас уже не ранешние времена, когда каждый лорд считал себя государем. Сейчас совсем другое время, когда всё решают деньги… погоди…
Наёмники, которые слышали невнятное бормотание из кареты, переглянулись и равнодушно пожали плечами – такое поведение этого жирного борова было для них не в новинку. Он платил им деньги, и весьма недурные, конечно. Но это не означало, что наёмники собирались до последнего вздоха отстаивать интересы хозяина. Потому то они так весело насвистывали, когда удалялись от замка, на котором реяли штандарты Гордонов и Маккармейгов. А на осторожный вопрос наёмников, из-за стены крикнули, что они солдаты Рыжего Эйба Гиллана. Ну уж нет, с лордами Гор тут нет дураков ссориться. Разве что этот, который сидит в карете… но это уже без них.
***
Я сидела на стуле, как приклеенная. Неужели, это была я? И я вот так по-хамски разговаривала с человеком и даже порвала какие-то документы? Нет, вот с последним я поступила как раз очень верно, я была убеждена, что эти писульки – просто фальшивка, и ничего мужики этому человеку не должны.
Стоящие за моей спиной Грег и Чарли только рты пооткрывали и сейчас с радостным потрясением смотрят на меня:
– Миледи, позвольте выразить вам своё восхищение! – Грег радовался, неизвестно чему.
– Сильна ты, конечно! – подхватил Чарли и добавил: - Ещё немного, и ты будешь совсем как Полина Лейтон! Вот помяни моё слово!
Сама кузина, которая входила в зал в другую дверь, не обратила на это не совсем лестное сравнение, она была очень напряжена и вопросительно смотрела на Стивена, который подбирал обрывки бумаг с пола.
– Ты сделала всё правильно, дорогая! – он приобнял меня, но глаза его были холодны, как никогда. – Но, возможно, ты совершила ошибку…