Айлин
Шрифт:
– Поздорову ли ты, милая? – встревожился господин Пейсли, тревожась за здоровье своего ребёнка. – Возможно, тебе лучше остаться дома? Я сам поеду на встречу с МакКиноном.
– Не стоит, папенька! Мне дурно было с утра, даже позавтракать не смогла, но уже гораздо лучше, уверяю тебя. Я готова исполнить вашу просьбу.
Господин Пейсли был встревожен, поскольку Меррон нездоровилось уже который день, но упрямая девушка отказывалась покорно лежать в кровати и принимать пилюли.
– Хорошо, будь по-твоему, дорогая! Спроси с этого парня, каковы будут его дальнейшие требования. Меня тревожит его самовольство.
Меррон
***
Я в очередной раз зевнула и перевернулась на другой бочок, стараясь не потревожить рёбра, которые болели от удара – всё же я неплохо приложилась о землю, когда падала с Ромашки. Интересно, где там моя боевая кобылка? Насколько я могла понять из разговоров моих похитителей, они не смогли её поймать, хотя попытки такие были. Думаю, что для них было бы гораздо лучше, если бы в замке как можно дольше не знали о том, что я пропала.
Моё сердце сжалось от мысли о том, как расстроится Стивен, как будут гневаться папенька и дядя Ангайд. Хотя, прошло совсем немного времени и им, должно быть, о моём похищении ещё не известно.
Я поднялась со своего сомнительного ложа и подошла к окну. Стёкол не было, зато его заколотили досками, правда, из многочисленных щелей нещадно дуло. Я могла рассмотреть кусочек земли, сейчас представляющий из себя грязь, какие-то сараи или постройки впереди меня, слышала шум реки неподалёку.
Думаю, что я не так далеко от дома. И я не теряла присутствия духа, надеясь на то, что меня всё же найдут. Понять бы только, для чего было необходимо моё похищение? Пока в голову лезла одна лишь ерунда. И ещё – я очень опасалась перестать быть нужной похитителям до того момента, покуда меня отыщут. Ведь, несмотря на мнение многих, совсем уж дурой я не была…
Внутри помещение тоже не поражало воображение. Это было убогое жилище, состоящее из трёх комнат. Возможно, здесь проживало несколько человек. Они мало беспокоились об уюте своего жилья, но у них было всё необходимое для жизни. Во всяком случае, кухня с посудой и мыльня тут имелись. Мне разрешали на некоторое время выходить из того помещения, где меня содержали, так что я успела составить кое-какое мнение.
Вот и сейчас я вышла и увидела перед собой двоих ребят из тех, что напали тогда на нас. Они шумно играли в кости и радостно потирали руки. А почему бы и нет? Работёнка у них была не пыльная, да и пленница, то есть я, вела себя на удивление смирно – не кричала, карами не грозилась, разносолов на обед не требовала. После того, как я пришла в себя в запертой комнате, один из парней зашёл ко мне, дал напиться из выщербленной кружки и очень попросил вести себя так, чтобы ни у них, ни у меня не было проблем. Я молча кивнула, и с тех пор у нас наблюдался некий шаткий мир.
Он заключался в том, что ребята делают вид, что я тут по доброй воле, а я веду себя ниже травы, тише воды, все улыбаются, все счастливы.
– Прошу прощеньица, леди! – приподнялся один из них. – Мы можем вам чем-то помочь?
– Можете! – задумчиво пробормотала я, обходя их по кругу. – Если немедленно отправитесь в Великому!
Они добродушно посмеялись, намекая на то, что оценили мою шутку, но вряд ли смогут удовлетворить мою маленькую
На улице послышались голоса, мужской и женский, солдаты шустро побросали кости, велели мне уйти в свою комнату и закрыли за мною дверь. Поскольку за последние двое суток сей манёвр был проделан уже дважды, я не сомневалась в том, что нам привезли ужин. Вернувшись в свою конуру, я снова подошла к окну и стала всматриваться в щёлочку между досками. Мне было очень плохо видно, но я смогла рассмотреть двух коней.
Я прилегла на свою лежанку и уставилась в потолок. Вопросы в моей голове крутились с бешеной скоростью. Кто меня похитил и с какой целью? По всему выходило, что я нахожусь не так далеко от дома. Но сколько меня будут здесь держать? И что я могу сделать для того, чтобы покинуть это место?
По поводу последнего – я уже делала пару попыток, словно невзначай, приближалась к входной двери, и охрана каждый раз намекала мне, что так делать не стоит, даже несмотря на то, что она была заперта.
Открылась дверь и один из солдат принёс мне миску с едой, пожелал приятного аппетита. Я с неохотой приподнялась со своей лежанки, не торопясь приступать к трапезе. Скоро ночь, а это значит, что снова мне приснится этот страшный сон – что Стивена вынуждают приехать сюда и безжалостно убивают.
Я снова подошла к щёлкам в окне, пытаясь что-то рассмотреть в темноте. «Эй, приятель! Поаккуратнее, темнота – хоть глаза коли! И чего только мы сюда припёрлись? Были же тут уже раньше, чего тут искать?», - услышала я знакомый недовольный голос, и моё сердце забилось сильнее.
Только как мне дать знать о себе лорду Грегори?
Он там явно не один. Но с кем? Только бы не со Стивеном, иначе он немедленно начнёт штурм этой лачуги. Я прильнула к доскам и пыталась рассмотреть хоть что-то в кромешной тьме. Наконец, неподалёку я заметила отблеск потайного фонаря, с которым они пробрались сюда. Шуметь я не могу, поскольку шансов на то, что услышат мои сторожа, было гораздо больше, нежели на то, что дозовусь отряд спасения в лице Грегори и его спутников.
Хотя что это я? У меня же есть небольшой огарок свечи, которую я уволокла накануне. Солдаты были не слишком внимательны, и даже и если и заметили пропажу, не придали ей ни малейшего значения – я же не связку ключей упёрла! Полезла под свою лежанку, нащупала там заветный огарок и принялась лихорадочно чиркать, добывая огонь. Теперь только бы спасатели обнаружили свет раньше, чем охрана, иначе, как говорит Полина, возможны варианты…
Я в очередной раз подбежала к окну, замирая от мыслей о том, что они давно уже ушли, решив, что в этом месте меня искать не стоит. Я водила свечой рядом с заколоченным окном, надеясь, что этот несчастный огонёк привлечёт к себе внимание. Потом осеняла окно знаком Великого, тут же давала сбивчивые обещания посещать храмы, задушить в себе грех стяжательства, не предаваться гневу и лености…