Аютинская повесть
Шрифт:
– На какой участок устраиваешься? – спросил пожилой мужчина примерно сорока пяти лет.
– В цех автоматики! – не без гордости ответил Владимир.
– А-а-а, шахтная интеллигенция! – последовал шутливое замечание собеседника, указывающего одновременно на вход в нарядную ЭМС, – вон твой бригадир Владимир Кагальников! Восемь часов утра, а он ещё не переодевался в шахтёрки, интеллигенция одним словом! Курит, наверное, ждёт, пока по шахте все неполадки соберут….
В коридоре у входной двери стоял молодой мужчина с дымящейся сигаретой в руке, на вид старше Владимира примерно лет на пять и объяснял что-то двум другим, жестикулируя при этом обеими рукакми. Его опрятный и ухоженный вид, слегка
– Наше угледобывающее предприятие расположено в посёлке Аютинский и входит в Производственное объединение «Ростовуголь»! – пафосно начал он, – шахта имеет богатую историю. Уже в марте 1943-го, освободив город от немцев, восстановили шахты № 13 и № 14, принадлежавшие Министерству местной топливной промышленности, на их базе организовали Аютинское шахтоуправление треста «Шахтантрацит». Проектная мощность 400 тысяч тонн угля. В его составе в 1947 году введена в эксплуатацию шахта № 19, в 1949 – № 21, в 1962 – № 13-бис. В 1962 году была произведена реконструкция шахты с увеличением проектной мощности до 1100 тысяч тонн. При этом горные выработки шахт № 13, № 14, № 19 и № 21 были объединены в одну и образована шахта «Аютинская».
Шахта расположена на Грушевско-Несветаевской синклинали в 10 км на северо-запад от города. Шахтное поле имеет форму, близкую к прямоугольной, с вырезами некондиционных участков внизу западного и восточного крыльев. Максимальная протяжённость шахтного поля по простиранию 10 км, по падению – 4,7 км. Сейчас восточное крыло шахты заканчивает своё существование. Там дорабатывает лава № 136, выбирая оставленные ранее целики у коренного штрека. Основная добыча осуществляется на уклоне 4-бис, на котором вскоре также отработают последние лавы. Перспектива шахты – 6-й уклон….
Затем преподаватель начал знакомить обучающихся со схемой вентиляции и месторасположением запасных выходов шахты. Продемонстрировав это на бумажной схеме, висящей на стене, он велел им переодеваться в спецовку и подготовиться к первому спуску. Преподаватель должен был сопроводить группу по шахте и на месте показать запасные выходы, предусмотренные планом ликвидации аварии. Вновь поступающий на работу получал накануне спецодежду, резиновые сапоги и шахтёрскую каску. Ему определяли место в бане, вешалку, изготовленную из металлической проволоки для чистой одежды и спецовки. В ламповой за ним закрепляли аккумуляторный светильник и присваивали рабочий номер. Владимир получил двухзначный № 64, хотя на шахте трудилось полторы тысячи человек.
Спустя полчаса группа обучающихся во главе с преподавателем учебного пункта собралась в ламповой. Это просторное помещение, где заряжались шахтёрские светильники, называемые по старинке коногонками. Получив их и самоспасатели, преподаватель повёл группу по подземной галерее к шейке ствола, находившейся в том одноэтажном здании мимо которого когда проходил Владимир с Ехимцом. На верхней посадочной площадке остановились, вниз уходил наклонный ствол с двумя рельсовыми путями, зияющий своим проёмом и освещённый электрическими лампами по всей длине. На одном из путей стояла «коза», так шахтёры называли сцепку людских вагонеток, предназначенную для транспортировки горняков по наклонным выработкам. Владимиру всё было впервой и он, не давая это понять остальным, старался вести себя, как бывалый шахтёр.
– Сейчас мы спустимся по первой тысячи метров людского ствола, – информировал преподаватель, – угол падения 13 градусов, внизу переход на вторую тысячу метров. Рядом с людским находится главный наклонный ствол шахты, который является тоже запасным выходом. Он пройдён без перехода, четыре ленточных конвейера по 500 метром каждый выдают добычу на ЦОФ. По людскому стволу мы опускаемся на коренной штрек, находящийся на глубине 560 метров. Когда опустимся, я расскажу далее…. А сейчас садитесь в «козу», соблюдая правила безопасности!
Группа села в вагонетку, кондуктор, преклонного возраста мужик в шахтёрках, явно пенсионер, «отстучал» пантографом по троллеи, расположенной над «козой» по всей протяжённости рельсовых путей, и вагончики медленно пошли вниз. Спустя несколько минут, увеличивая скорость, "коза" покачивалась из-за кривизны рельсовых путей, и быстро шла вниз по наклонной выработке. В освещённом уклоне перед глазами замелькали железобетонные стойки крепления типа «игдан». Обычно в такой ситуации у новичка «душа уходит в пятки», но Владимир взирал на всё спокойно и его, как ни странно, ничего даже не удивляло, не то, чтобы пугало. Видимо шахтёрские гены отца, работавшего под землёй в худших условиях, делали пребывание в шахте обыденным и привычным, будто Владимир проработал здесь всю жизнь.
Лестница, которая вела на вторую тысячу метров, была широкой и крутой. Шахтёры-аютинцы в шутку называли её «лестницей смерти», потому что после отработанной в шахте смены подниматься по ней было невыносимо тяжело. Спускаясь в начале рабочего времени со свежими силами, нужно постоянно смотреть под ноги, её крутые ступеньки жестоко наказывали за невнимательность. Если споткнуться на них, то можно было свернуть себе шею, кувыркаясь по этим ступенькам. Спуск по второй тысяче метров ничем не отличался от предыдущего, и вскоре группа вышла на посадочную площадку – коренную выработку так называемого руддвора, где за час до начала каждой смены горняки садились в людские вагонетки «экспресса».
Так называли подземный поезд для транспортировки людей до 6-го уклона с остановкой на 4-м бису. Это была самая удалённая от ствола выработка, называемая аютинцами Дальним Востоком. Пять с половиной километров электровоз с вагончиками проходил примерно за сорок минут и люди успевали к началу смены в лавы и проходческие забои, где и менялись на местах. Чтобы скоротать время в пути, в каждом вагончике играли в карты, в «козла», хотя это и было запрещено правилами безопасности. Шахта является производством с высочайшим фактором риска и каждую минуту здесь нужно быть внимательным и сосредоточенным, иначе можешь травмироваться или даже погибнуть.
Шахта Аютинская относилась к первой категории по метану, не опасная по взрывчатости угольной пыли и горным ударам. Но курить в подземных выработках категорически запрещено. Как говорили сами шахтёры, кроме главного инженера и директора в Аютинской курили все, грубо нарушая этот запрет. Конечно, не в открытую, а прячась от лиц технического надзора, который в свою очередь скрывал курение от рабочих. Когда «экспресс» отправлялся от ствола, то за ним тянулся шлейф сигаретного дыма, но стоило ему остановиться, как тут же нарушители ПБ быстро гасились сигареты и окурки выбрасывали в грязь, чтобы их невозможно было обнаружить. В лавах, штреках, в проходческих забоях, на вентиляционных сбойках и других выработках курили не стесняясь. Пачку сигарет с зажигалкой прятали в касках, завернув предварительно в целлофановый пакет, чтобы не отсырели.