Аютинская повесть
Шрифт:
Владимир просыпался на работу около четырёх часов утра. Пешком шёл до остановки Смидовича километра три, а там рабочим автобусом завода Гидропривод, возившим с посёлка Аютинского своих работников, ехал до шахты. После смены, добирался домой не раньше пяти часов вечера и ежедневно после ужина заставлял себя штудировать привезённую домой техническую документацию на шахтную автоматику. Кагальников содействовал этому обучению, он старался, чтобы Владимиру Магулёв давал наряд на те участки, аппаратуру которых уже проштудировал Владимир. И освоение шло быстро, что и удивляло многих членов бригады. Вскоре у новичка появились завистники, каковых хватало и у Кагальникова. Если многим из пришедших в цех автоматики
Когда-то на шахтах Ростовугля в воскресенье был ремонтный день, оборудование останавливали, и прекращали добычу. Можно произвести профилактику и отремонтировать то, что нельзя остановить в будничные дни. Но, начиная с 80-х годов, стране требовалось всё больше угля, и воскресенья стали днями …повышенной добычи. За работу горнякам платили наличными по выезду на поверхность, после смены. Это всё шло в ущерб ремонтам и профилактике оборудования, и вскоре повышенная аварийность его работы давала о себе знать. Остановка на ремонт стала вынужденной мерой и только в случае аварии на оборудовании, его останавливали и занимались ремонтом. А вот в советские праздники 1-2, 9 мая, День Конституции, а также 7-8 ноября шахта останавливалась на так называемые капитальные ремонты.
Владимиру предстояло впервые работать в праздничные дни 7-8 ноября наступающей годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Наметили работу по замене на ленточных конвейерах уклона 4-бис так называемых голых проводов на линию, выполненную кабель-тросом ТАШс и выключателями КТВ. В случае необходимости экстренной остановки конвейера, голые провода, смонтированные по всей длине ленты на фарфоровых роликах, нужно было замкнуть рукой между собой. Это устаревшая система безопасности иногда давала сбои, а вот кабель-тросовая линия была надёжнее и современнее. Чтобы остановить конвейер, нужно потянуть за ТАШс, а если возникала необходимость блокировки на ремонт, можно выключить КТВ. Бригадир предупредил Владимира, что праздники автоматчики отмечают всегда по выезду после двух отработанных смен и в цехе накрывают стол. Поэтому нужно приносить усиленный тормозок и бутылку водки. Несмотря на работу, автоматчики «праздновали», как и вся страна и 7-го и 8-го ноября.
– А Жагиков должен ещё и магарыч с первой зарплаты поставить! – вспомнил обычай Сергей Мыльников.
– Успокойся, – отреагировал Кагальников, и обратился к Владимиру, – не надо никаких магарычей ставить! Тебе накладно это с первой зарплаты, которую ты получил за не полностью отработанный октябрь. В семье, наверное, есть другие проблемы, требующие денег!
– А разве у нас появились особенные? – не унимался Мыльников, – все ставят, а он, почему не должен?
– Сергей, тебе мало водки будет на праздники? – оборвал его Кагальников.
– Я за всех волнуюсь! – аргументировал Мыльников.
– Все остальные молчат, один ты буром прешь, – возражал Кагальников, – если тебе мало водки, я принесу две бутылки – одну для праздника, а вторую тебе, как магарыч от Жагикова!
Ребята дружно рассмеялись и Сергей тут же начал оправдываться, что он сказал это не по злобе, а с целью соблюдения шахтёрской традиции. Горняки любили выпить, и это было известно всем горожанам. В дни получения аванса и остатка, которые перечислялись горнякам на сберегательную книжку, ребята собирались после смены, снимали деньги в сберкассе и устраивали попойку. Так было во все времена и это тоже считалось профессиональной традицией. Между собой горняки говорили, что из всех шахтёров СССР не пьют только те, чьи скульптуры стоят в вестибюле Министерства угольной промышленности СССР. Хотя никто эти творения не видел своими глазами, но каждый, кто произносил эти слова, был уверен, что в фойе здания по проспекту Мира 49 в Москве действительно стоят скульптуры горняков.
Седьмого с утра опускались в шахту, навешав на себя бухты с кабелем ТАШс, вязанками КТВ, с инструментом и приборами «цешками». Обычно на выполнение любого наряда брали с собой в шахту прибор, в коробке которого тщательно укладывали несколько торцовых ключей для открытия взрывозащищённой аппаратуры, отвёртку и плоскогубцы. Это был облегчённый вариант и если требовались большие ключи, молоток, зубило и прочие «неинтеллектуальные» инструменты, их заимствовали у участковых электрослесарей. Но когда бригада опускалась на монтаж, то в таком случае надежды возлагали лишь на себя. Отработав две смены подряд, бригада возвратилась в цех, где посланный заранее на-гора человек уже накрыл стол.
Для Владимира это был не только рабочий праздничный день, но ещё и впервые он трудился сверхурочно две смены. Часа три отмечали Великий праздник, хорошо выпили, из дома были принесены обильные тормозки, которыми ребята закусывали выпитую водку. Захмелевшие и уставшие, автоматчики отправились в баню, а затем толпой вывалили на автобусную остановку у комбината. В праздники вечером транспорт уже практически не ходил, работали лишь дежурные автобусы, и ребята шумной компанией двинулись на остановку «Колонна», где кроме автобуса 4-го маршрута, можно было уехать ещё и десятым.
– Это когда же ты доберёшься домой на Ново-Азовку? – спросил Кагальников у Владимира, – через весь город, да ещё и в праздник.
– Не знаю, – признался тот, – я впервые две смены подряд работал!
– Вот сегодня, как раз и узнаешь! – заметил Сергей Чечеков, – помнишь, я говорил, что ты очень далеко живёшь?
– Тебе весной нужно купить мотоцикл! – неожиданно посоветовал Кагальников, – хотя бы с весны и до самых морозов можно ездить на работу. Спроси у тёзки своего Демежко, да и Сергей Мыльников на мотоцикле ездит, сколько стоит сегодня «Ява»?
– Двенадцативольтовая тысячу двести тридцать рублей! – подсказал Демежко, – в магазине на Чернокозова стоят! У меня шестивольтовая, а эти, говорят надёжнее моей….
– Смогу ли до весны заработать такую сумму? – засомневался Владимир.
– Если не сможешь, – рассуждал Кагальников, – бригада займёт деньги, сколь, не хватит!
Приехал домой Владимир в начале двенадцатого ночи, да ещё и выпивши. Лёг сразу спать, не ужиная, ведь в четыре часа утра нужно вновь отправляться на две смены. А с похмелья голова раскалывалась, как чугунок, и сильно тошнило от празднования Великой годовщины, парень почти на автомате собрался и поехал на работу. Хорошо, что на следующий день он был выходной, поэтому надежда выдержать две смены и за последующие дни отоспаться и привести себя в форму, была реально исполнимой. Но по выезду из шахты, бригада отмечала второй день праздника и вновь привезённая каждым бутылка водки должна быть непременно выпита.
Домой ехали поздним вечером и Кагальников, проживающий рядом с железнодорожным вокзалом, выйдя на остановке, завёл с Владимиром откровенный разговор. Беседовали обо всём понемногу, в том числе и о работе в бригаде. Кагальников предупредил Владимира, что у него появились завистники и не следует откровенничать с такими парнями.
– Они есть и у меня! – сообщил он, – потому, что психология людей остаётся неизменной на протяжении веков. Я отношусь к этому философски и тебе советую.
– Я не обращаю на это внимания, – поддержал Владимир, – но тебя, Володь, очень уважаю, потому, как у нас с тобой одни и те же жизненные принципы.