Айвз и Мэллоун
Шрифт:
И вот совсем рядом с Кристофером оказалось удивительное создание! «Как жаль, что правила приличия не дозволяют мне обратиться к ней первым! – размышлял он, обводя взглядом прихожан. – Придется ждать, пока кто-нибудь нас представит. Но кто? Разве что Робинсоны…»
В этот момент незнакомка как раз наклонилась к мисс Сьюзан и произнесла что-то, насмешившее младшую дочку торговца. Ее сестра – Джулия – тотчас шикнула на нахалку и украдкой огляделась: не заметил ли кто из почтенного общества недостойного поведения в храме Спасителя?
«Да, пожалуй, они подойдут, – решил Кристофер. – Как
– Мистер Мэллоун! Сэр! – голос преподобного Доуса настиг Кристофера в тот момент, когда он собрался поприветствовать Питера Робинсона и его дочерей.
Ради этого он даже отказался от возвращения домой в карете, выждал, пока семейство торговца соберется, и теперь, в секунде от столь желанного знакомства…
Кристофер стиснул зубы и повернулся к преподобному. Тот служил в их городке без малого семь лет. Назначенный в пасторат сразу после окончания учебы, мистер Доус смог заслужить любовь прихожан. Хотя проповеди его были скучны, он всегда находил слова поддержки для своей паствы, приходил к больным и здоровым, к умирающим и роженицам, к старикам и детям. Священник старался помочь каждому, и люди отвечали ему искренней привязанностью.
– Спасибо, что задержались, – улыбнулся преподобный. Его орехово-карие глаза лучились теплом, а в голосе звучала благодарность.
Кристофер вежливо улыбнулся в ответ, борясь с желанием оглянуться и узнать, покинули ли храм Робинсоны и их гостья. Мистер Доус не торопился продолжать разговор, изучая его лицо с неприятным вниманием.
– Вы что-то хотели мне сказать, преподобный? – не выдержал Кристофер, секунды казались минутами, и он физически ощущал их неумолимый бег.
– Я заметил, что вы были подавлены во время службы, – произнес Доус, и его высокий лоб прорезала морщинка. – Зная, как вы были близки с братом…
Ни единого мускула не дрогнуло в лице Кристофера. «Близки!» – мог бы с иронией воскликнуть он и удивить этого заботливого человека в черной рясе. Все вокруг думали, что братьев связывают крепкие узы, но на самом деле никакой связи не было. Джозеф завидовал волшебной крови. Злился, что младший вытянул счастливый билет и оставил старшего без наследства. Родись Кристофер обычным, все, что осталось бы у семьи после выхода из Палаты Лордов Основателей, отошло бы Джозефу. Титул, родовой особняк, земли рядом – ни книг, ни собственности в других частях Королевства, ни возможности влиять на жизнь страны. Для кого-то – предел мечтаний, но по сравнению с тем, чем владела семья… А младший Мэллоун стал бы таким же священником, как Доус. Стоял бы за кафедрой, слегка ссутулив плечи, и по воскресеньям читал бы проповеди, не мечтая о большем.
– Наша семья понесла тяжелую утрату, – проговорил Кристофер,
Преподобный вздрогнул, кадык под белым воротничком дернулся.
– Не переживайте, и спасибо за заботу. – Кристофер развернулся и быстро зашагал к выходу. Разочарование жгло грудь – златовласая леди, конечно, уже покинула церковь, но крошечный шанс встретить ее на улице еще оставался. Может, она ждет экипаж?
Солнечный свет, разбитый витражами, сменялся тенью, в воздухе таял, ускользая, тонкий аромат ванили и корицы. Кристофер невольно ускорился, словно этот флер мог привести его к желаемому.
– Мистер Мэллоун! – Оклик догнал его на пороге церкви, когда он уже взялся за ручку двери. – Будьте осторожны.
Кристофер помедлил, не зная, стоит ли отвечать, но все же обернулся. Преподобный стоял на самой границе столба света, и, хотя лицо его скрывала тень, казалось, что выглядит он… нездоровым? Похожий взгляд был у Джозефа, когда тот подхватил лихорадку. Впечатление усилилось, когда преподобный приложил пальцы к вискам и закусил губу, словно сдерживая стон боли.
– И вы, – произнес Кристофер наконец. Створка скрипнула, открываясь, а потом с негромким стуком закрылась.
Церковный двор оказался пуст. Кристофер даже зубами скрипнул от злости, но ничего иного, кроме как идти домой пешком и в одиночестве, не оставалось.
В светлом июльском небе с пронзительным криком проносились ласточки, в живой изгороди звездочками сияли вьюнки, ветер гладил траву, поднимавшуюся едва ли не до пояса. Окружающая пастораль постепенно успокоила Кристофера. Разочарование отступило, и он сосредоточился на том, чтобы чуть позже все-таки достичь цели – встретиться с незнакомкой, так похожей на настоящую фэйри.
Когда-то подобные создания жили с людьми бок о бок: торговали волшебными артефактами, сражались под знаменем Короля, объединившего земли, но теперь Они остались лишь в сказках и легендах, семейных преданиях Лордов Основателей. Ушли под сень изумрудных холмов и не показываются смертным. Кристофер усмехнулся. Но он-то не обычный смертный! Кровь эльфов, проявившаяся в нем и наградившая синими глазами, подарила ему кое-что еще. Возможность видеть сквозь морок. Все волшебные создания, что населяли дом и сад, были открыты его взору, хотя и не всегда. По своему желанию Добрые Соседи могли скрываться, но пользовались этим нечасто. Они окружали Кристофера сколько он себя помнил и даже раньше – мать рассказывала, как младенец смеялся и радовался чему-то, чего она не видела.
И все же, все же… Кристофер остановился перед воротами в Мэллоун-холл. Одно дело – его домашние феи: винки, брауни, крата и другие. На то они и домашние, чтобы принадлежать особняку и его владельцам, а вот свободных фэйри много столетий никто не видел. С тех пор как люди запечатали Источник Истинного Волшебства, фэйри и феи ослабли, стали столь уязвимы, что перестали приходить в мир смертных, а с ними ушли и настоящие чудеса. Нельзя больше услышать песни волшебных красавиц, полюбоваться на их танцы под луной, и нет больше места настоящим подвигам.