Азартный мир. Замок
Шрифт:
Начиная со среднего дворянства появляются дополнительные привилегии. Низшие дворяне не имеют полномочий давать другим дворянство. Графы имеют право присваивать титулы вплоть до барона. Маркизы обладают полномочиями присвоить титулы до виконта. Графов назначает только герцог и король. Титул маркиза может присвоить только король. Герцогов не присваивают, потому что они являются родственниками короля. С герцогами всё сложно — там целая система, какие родственники монарха получают титул герцога, а какие нет, но всё завязано на право наследования престола.
С раздачей титулов тоже были свои особенности. Злоупотреблять этим было нельзя, потому что аристократ, присвоивший слишком много титулов, мог лишиться своего. Титул должен был даваться исключительно за заслуги. Исключением являлась семья — дворянин мог дать титулы своим сыновьям и жёнам. Но, опять же, не дочерям — те или должны были идти по праву наследия, к которому относилась только старшая дочь в отсутствии у дворянина сыновей, или выйти замуж за других аристократов.
В общем, местный социум оказался довольно сложным для понимания. С одной стороны, здесь было гендерное равенство и совершенно отсутствовал расизм, даже при существовании людей, эльфов и гномов. С другой стороны, были особенности, которые с трудом укладывались у меня в голове.
…
Мы разговаривали с баронессой около двух часов, после чего я начал приставать к Амалии, но всё ограничилось поцелуями и объятиями. У красавицы были ещё какие-то дела, поэтому она попрощалась со мной и ушла.
Когда аристократка покинула комнату, вернулась Эрика. Судя по тому, что она вошла в помещение сразу же, как вышла Амалия, девочка всё это время простояла в коридоре.
Эрика, как и всегда, сделала мне массаж, а я в процессе начал проваливаться в сон.
Видимо, решив, что я уже уснул, девочка разделась и прижалась ко мне на кровати. А вот это было странно, обычно она, как и Амалия, переодевалась в ночную рубашку, а тут решила вдруг лечь голой.
— Очень жаль, что Вы не видите во мне женщину, господин. — тихо сказала Эрика, будучи уверенной, что, даже если я ещё не сплю, то всё равно не слышу её слов. — Мне очень повезло с Вами. Вы меня не бьёте и не заставляете заниматься тяжёлой или неприятной работой… Даже дел почти не даёте, хи-хи-хи, я так совсем облениться могу.
Тут девочка засопела, а следом и я отправился в царство Морфея.
…
Проснулся в комнате, отделанной серым камнем, сидя в большом кожаном кресле. Напротив меня в таком же кресле сидел седобородый бог.
Глава 17
Проснулся в комнате, отделанной серым камнем, сидя в большом кожаном кресле. Напротив меня в таком же кресле сидел седобородый бог. Он смотрел на меня своими золотыми глазами и явно был чем-то недоволен.
Я вскочил с кресла и осмотрелся.
— Сядь, ты тут один. — раздражённым тоном произнёс бог.
— Почему я тут? Меня что, опять куда-то призывают? — нервы от этой мысли заиграли неприятными ощущениями.
— Нет. Пока ты спишь, решил с тобой пообщаться, поэтому и вызвал.
«Чего это он недоволен? Я где-то накосячил?»
— Ещё как накосячил! — рыкнул бог. — Вот какого беса вы в храме осели? Задницы они пригрели свои, понимаешь ли… А я из-за вас ставку проиграл.
— Какую ставку?
— Ты действительно тупой или притворяешься? Я же в прошлый раз объяснял, что весь этот мир — сплошной тотализатор, где делаются ставки на разные события. Вот я и сделал ставку, что хотя бы один из вас сбежит из храма не позднее, чем через два месяца после призыва… и проиграл. Хоть и немного, всего тысяча душ, но обидно.
— Извините. — тут вспомнилось, что седобородый просил называть его на «ты» — то есть… кхм… извини, мне вся эта церковь не очень-то понравилась, и я действительно хотел слинять, но там одна девушка по имени Аманда… в общем…
Тут старый расхохотался, не дав тем самым договорить.
— Да знаю, вот на той ставке я уже выиграл. Все говорили, что ты не решишься отомстить, а я всё равно поставил и выиграл! Правда, всего полторы тысячи душ, но тут больше удовольствия получил оттого, у кого выиграл, а не от размера выигрыша. Ладно, неважно.
Настроение старикана поднялось, и он начал улыбаться.
— Значит, полторы минус тысяча. В целом баланс положительный, да? — неуверенно спросил, пытаясь перевести тему.
— А? Нет, там ещё пару тысяч слил. На Валерию вашу ставил… эх, такая боевая девка, а ведёт себя как болотный слизень, аморфная совсем стала. И не сбежала, и не отомстила обидчику. Ладно, это её головная боль, пусть сама разбирается.
«Кому она отомстить должна и за что?»
— Неважно, это не твой вопрос. Так-с, — взгляд бога снова стал серьёзным. — Зачем я тебя вызвал? В общем, последние двадцать листов из заметок Оскара не переводи. Понял?
— Почему?
— Не твоё дело. Сказано, не переводить, значит, не переводить. Напиши им туда сказку какую-нибудь или просто несвязную белиберду, но чтобы последние двадцать листов из текста Оскара церковники не получили, понял?
Перечить я не собирался, поэтому молча согласился. Даже если бы захотел встать в позу — не вышло. Слова этого седобородого обладали каким-то странным, вернее, страшным влиянием. Я в них не сомневался, не опровергал, и сразу возникало желание исполнить то, что он говорит.
— Так-с… Раз уж ты здесь, предупрежу. Хоть и не совсем по правилам, но, думаю, это не посчитают нарушением. В общем, через пару недель готовься к активным боевым действиям. Заодно подумай, как и куда будешь уходить. Кроме того, как я сказал на прошлой встрече, после выхода из храма получите свои миссии.
«Угу, видимо, нужно валить из замка уже сейчас, а то, раз предупреждают, ситуация становится серьёзной».
— А вот хрен тебе… на лицо, ха-ха-ха! — от этих слов меня аж передёрнуло, а старик закатился хохотом, — не обижайся, просто это было очень смешно. Особенно как ты рассвирепел после, ха-ха-ха…