Азовское море и река Рожайка (сборник)

Торопцев Александр Петрович

– Ну и что? – Славка заморгал глазами.

– Тю?! Та ты чо?!

– Пойдет-пойдет! – добродушно улыбнулась тетя Вера. – Он это дело знает. Правда, Слава? Мне тетя Валя, Нинина крестная, уши прожужжала, как нахваливала тебя. Четыре года прошло, а все помнит, как ты всех тогда рассмешил. Отдыхающая-то так три рублика за штучку и выложила. А потом и говорит: «А кучка за два рубля где же?» Ну в шутку сказала. А Славик ей серьезным таким голосом: «А кучку еще не наложили!» Там все чуть со смеху не померли. Я вам лучку нарву, яблок

возьмите.

– Семечек пожаришь?

– Три сковороды пожарю, больше не успею. Со Славиком не страшно: бедовый купец! Он там цены-то быстро поднимет.

«Какой я вам купец?!» Славка всю ночь вспоминал тот случай, да так и не вспомнил. А проснулся, открыл глаза – дыньки «колхозницы» перед глазами.

– Пять штук созрело вот таких! – стояла перед ним двоюродная сестра. – Ты понесешь авоську с дынями и семечками, а я – лук зеленый, сушеные жердёлы. Вставай, чего спишь, как боров!

«Эх-эх!..»

Славка поднялся, и через минут пятнадцать они шли по деревне на базар.

– Не будем никого ждать, сами дойдут, – сказала Нина.

Но на базарчике уже были чуть ли не все ее подруги и Колька с Генкой.

– Обо гнали! Где встанем?

Она спросила его таким тоном, как будто не брат он ей был двоюродный, а какой-нибудь самый главный в мире купец, а может быть, и директор всех азовских рынков.

А свободных мест там и осталось всего два: одно с краю – оттуда, подумал Славка, легче смыться в случае чего, и другое – посередине – там, в толпе, было незаметнее всего.

Пока он думал, они дошли до середины длинного прилавка, и Нина по-хозяйски выложила товар на прилавок, гордо осмотрела деревенских мальчишек и девчонок, стоявших рядком и тоже смотревших на нее, важную.

– Сейчас поедят и набегут, как мухи на сахар, – сказал кто-то рядом, обращаясь не то к своим помидорам, не то к дыням, уютно развалившимся на воскресном солнце и впитывающим его живительные соки желтыми брюшками.

– Тю! Та тут и мест нет! – подошла к базарчику полная женщина с большой корзиной южной снеди, примостилась, недовольная, с краю.

Вдруг по базарчику дернулся нервный шепоток:

– Идут!

На дорожке, пересекавшей молоденький парк между деревней и домом отдыха, показались отдыхающие. Славку словно током ударило: «Ну, сейчас начнется!»

Отдыхающие осмотрели, приближаясь, прилавок справа налево и слева направо и направились прямым ходом к Славке, который вмиг покраснел, вспотел и замер: «Что делать, что говорить?!»

– Почем дынька? – спросил его первый покупатель, в белой фетровой шляпе и тенниске навыпуск.

Базарчик затих: что-то скажет купец? А он проглотил слюну и застенчиво буркнул:

– Почем-почем… – и умолк, не зная, что ответить покупателю.

– Три рубля – штучка, два рубля – кучка! – выкрикнула сестра.

Мужчина достал из кармана кошелек и протянул ей три рубля:

– Бедовая дивчина! Держи!

И пошла тут торговля!

– Три рубля – штучка, два рубля – кучка! – кричали мальчишки и девчонки, веселоглазые, бойкорукие, и отдыхающие хватали у них не задумываясь дыньки и персики, лук и семечки, помидоры и груши.

Тут-то и Славка загорелся купеческим азартом и крикнул вдруг, сам того не ожидая:

– Подходи, не жалей! Покупай – ешь, толстей!

И по прилавку понеслось многоголосое: «Ешь, толстей, не жалей!..»

Через несколько минут Нина всплеснула руками: «Кончается товар!» – и убежала домой, оставив Славку одного. Но тому уже не страшно было, он знал свое дело туго:

– Подходи, не жалей! Покупай – ешь, толстей!

За жердёлами

Жердёлы – это абрикосы-дички. Растут они всюду, где не мешают людям, но сам человек сажает их только в лесопосадках. Там жердёлы вместе с другими деревьями и кустами охраняют квадратики полей от буйных зимних ветров, которые оголяют землю от снега, не дают ей насытиться по весне влагой. Много таких полей-квадратиков разбросано по Приазовью, много растет в посадках всяких деревьев, но самое ценное из них – жердёла. Удивительное дерево: созревают на нем плоды чуть раньше абрикосов, а вкус у них совершенно необычный! У каждого дерева свой вкус плодов. Они могут быть горьковато-кислые, кисло-сладкие, приторно-сладкие, с медовым запахом. Да и на цвет они все разные: сиренево-розовые, ярко-желтые, как цыплята, бордовые с синей прожилкой, оранжевые, даже коричневатые.

Первый раз Славка попробовал жердёлу, еще когда вишня вовсю зрела. Он шел с местными мальчишками на море через крутую, поросшую неухоженными деревьями и кустарником балку, где они копали червей для бычков. Червяки в той балке были с палец толщиной. Бычки на них налетают, как куры на кукурузу, только удочку закинь – вмиг клюнет.

– Смотри, почти созрела. – Генка остановился у обыкновенного дерева, высунувшего на узкую тропу небольшие, залитые солнцем листья. – Попробуем!

– А что это? – Славка не заметил в листве плодов.

– Не видишь? – Генка подпрыгнул, поймал ветку, потянул ее к земле.

Дерево неохотно поддалось ему.

– Не сломай! – Колька перехватил ветку за макушку.

И тут только Славка увидел зеленые плоды с несмелым бледно-желто-розовым загаром.

Генка дернул несколько жердёлин, дал Славке пару штук, громко куснул:

– Кислая, зараза!

А Славка вцепился зубами в бочок жердёлинки и почуял удивительную свежесть брызнувшего в рот кисло-горького, почти без единой сахаринки сока.