Чтение онлайн

на главную

Жанры

Азовское море и река Рожайка (сборник)
Шрифт:

– Чем богаты, – сказала виновато бабушка, отрывая от груди хлеб.

Просящий схватил его обеими руками, промычал: «Спаси тебя Бог!» – и тут же, не стесняясь, не глядя на Славку и бабушку, с трепетным волнением сложившую на груди старые руки, резким, нервным движением поднес хлеб ко рту. Пальцы у него были пыльные, но сильные.

Это был среднего роста жилистый молодой мужчина в старых сандалиях, из которых торчали грязные пальцы, в серых неглаженых брюках и в коричневом пиджаке, задубевшем от пыли и скупой влаги земли, на которую он, видимо, укладывал пиджак вместо матраца. Попросту говоря, нищий был весь серый.

Даже густая щетина на впалых щеках отдавала серостью. И как он ел!

Удерживая хлеб на ладонях, он подталкивал его пальцами ко рту и даже не кусал, а отжевывал от него кусочки, тут же глотая их и сопровождая этот процесс упрямым движением головы и туловища. Он ел отчаянно, словно боялся, что хлеб вдруг улетучится по чьему-нибудь велению, и удивительно медленно. Отвыкшая, растренировавшаяся челюсть вдруг перестала двигаться, отвисла. Бродяга испуганно захлопал ресницами, потом сообразил, – подперев большими пальцами челюсть, стал помогать ими жевать хлеб. Челюсть оживилась. Но тут опять произошла непонятная для него и для Славки с бабушкой заминка. Голодный вытаращил глаза, виновато блеснувшие в лучах разозлившегося солнца, и, будто опомнившись, стал подталкивать указательными пальцами хлеб в рот. Ему очень хотелось съесть этот хлеб. Но его поедательный механизм разучился… есть! Бродяга, упрямый человек, сдаваться не хотел и продолжал двигаться в некрасивом голодном танце. Только ноги нищего не двигались.

Славка смотрел на него, смутно догадываясь о причинах страшного голода, а человек, кажется, и сам устал от этого бесплатного кино. А может быть, и наелся.

– Спасибо, хозяйка, – прохрипел он, оторвав от хлеба уставшую челюсть.

Славка не поверил своим глазам – так мало съел нищий! Почти вся половина буханки лежала, дрожа, в его руках, только слегка обглоданная и помятая, потерявшая форму.

– Ступай с Богом, – ответила бабушка и сунула ему в карман какую-то мелочь.

Нищий даже не нашел слов, отвернулся от нее, аккуратно уложил хлеб в котомку, зачем-то провел левой рукой по глазам, сказал: «Бог тебя не забудет», – и пошел в сторону моря, поглаживая свою котомку правой рукой.

– Бабушка, он – убийца, как ты думаешь? – тихо спросил Славка.

– Не знаю, – ответила старушка, возвращаясь к азовским бычкам.

– А зачем же ты ему хлеб дала и денежки? Он же не революционер какой-нибудь.

– А я и революционерам хлебушек давала, и всем, кто просил.

Бабушка села на низкий стульчик, выловила скрюченными пальцами очередного бычка из корыта.

– И что?

– И ничего. Живу, видишь. Плохого людям не делаю. Никому.

Пискнула калитка. Генка с Колькой махали Славке руками:

– На море пойдем! Чего здесь сидишь?!

Славка посмотрел на бабушку, на корыто с бычками.

– Ступай-ступай! – как-то даже облегченно, будто радовалась этому, сказала мать его матери, но затем, когда он вскочил со своего стульчика, рукой поманила его и приказала шепотом: – Никому о нем не говори! Пусть себе живет. Понял?!

Никогда раньше таким доверительным тоном со Славкой никто не говорил. Он нахмурил брови, приподнял плечи и сказал:

– Ладно. Никому не скажу.

И побежал на море. И никому ничего не сказал, хотя ему очень хотелось рассказать друзьям о бабушкиных революционерах, бродягах и прочих попрошайках.

«Мы

идем по Уругваю!»

Они возвращались из летнего кинотеатра дома отдыха, фильм там смотрели классный – «Война Гаучо». Вечер был черный-черный, теплый-теплый. И Колька вдруг запел от такой черноты:

Мы идем по Уругваю, аю!Ночь – хоть выколи глаза.Слышны крики попугаев, аев!И другие голоса.

Конечно, пел здорово громко, четко: эхо носилось по черным акациям, как бешеное. Пропел Колька куплет и говорит:

– Айда к Санько в сад! У них вот такой белый налив!

– Да ну… – У Генки в саду этого добра хватало.

– А грушу они посадили, видел? С два моих кулака каждая.

– Она первый раз плодоносит. Всего три груши на дереве.

– Нам хватит. Попробуем хоть иностранную грушу.

– А почему она иностранная? – спросил Славка. – На нашей ведь земле растет.

– У них старший сын в загранку ходит, оттуда привез. Может, даже из самого Уругвая.

Я иду по Уругваю, аю!

– Вообще-то их дома нет. – Генка клюнул на уругвайскую грушу. – Айда.

Ночь – хоть выколи глаза…

– Тихо ты!

Мальчишки подошли к участку Санько, на котором торчали крохотные деревца и стоял небольшой домик-времянка без света.

– Никого нет, точно говорю. Они обычно допоздна не спят. – Колька оглянулся и перемахнул через загородку.

Уругвайскую грушу они искали долго: фонарик включать нельзя было. Но все-таки нашли. Маленькое деревце еле стояло под тяжестью трех своих груш и тяжелой южной ночи.

Колька потянулся за плодом.

– Не отрывается! – шепнул он отчаянно. – Вот это сорт! Ух, наконец-то! Рвите, чего уставились? Славка, тебе самую большую. Вон ту.

Славка дернул на себя грушу, она не оторвалась – деревце согнулось в дугу.

– Ветку держи! Вот так. Побежали, а то заметит кто-нибудь. Здоровые, как бомбы.

– Ложись, идет кто-то! – Генка упал в картофельную грядку, прижав к груди свою бомбу-грушу.

В соседнем огороде человек прошелся туда-сюда, постоял, поохал, вернулся в дом.

– Бежим!

Они отбежали подальше от опасного места, включили фонарик.

– Точно, уругвайские! – оценили в один голос и, как самые голодные на свете нищие, набросились на груши.

Они были жесткие, недозрелый сок вязал рот, а крепкая мякоть забивала зубы, но…

– Классный сорт! – чмокали от удовольствия воришки.

…А через день, проходя с донками на море мимо участка с оборванной уругвайской грушей, Славка увидел девчонку. Маленькая девочка стояла, упершись ручками в загородку, и смотрела грустными глазами на дорогу, на пыль, которая поднималась облачками от Славкиных сандалет, на его руки с донками. Ее ярко-желтые волосы свисали двумя тугими косичками через плечи на грудь; на щеках обиженно темнели ямочки; нос-курнос грустно подрагивал, и, казалось, вот-вот она крикнет Славке по-девчоночьи: «Ты зачем мои уругвайские груши съел, вредный?!»

Поделиться:
Популярные книги

Возвышение Меркурия. Книга 17

Кронос Александр
17. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 17

Кодекс Охотника. Книга XV

Винокуров Юрий
15. Кодекс Охотника
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XV

Сводный гад

Рам Янка
2. Самбисты
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Сводный гад

Школа. Первый пояс

Игнатов Михаил Павлович
2. Путь
Фантастика:
фэнтези
7.67
рейтинг книги
Школа. Первый пояс

Отверженный VII: Долг

Опсокополос Алексис
7. Отверженный
Фантастика:
городское фэнтези
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Отверженный VII: Долг

Идеальный мир для Лекаря 7

Сапфир Олег
7. Лекарь
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 7

Совок

Агарев Вадим
1. Совок
Фантастика:
фэнтези
детективная фантастика
попаданцы
8.13
рейтинг книги
Совок

Огни Аль-Тура. Единственная

Макушева Магда
5. Эйнар
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Огни Аль-Тура. Единственная

Бывшие. Война в академии магии

Берг Александра
2. Измены
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.00
рейтинг книги
Бывшие. Война в академии магии

На границе империй. Том 9. Часть 3

INDIGO
16. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 9. Часть 3

Отверженный. Дилогия

Опсокополос Алексис
Отверженный
Фантастика:
фэнтези
7.51
рейтинг книги
Отверженный. Дилогия

Темный Лекарь 7

Токсик Саша
7. Темный Лекарь
Фантастика:
попаданцы
аниме
фэнтези
5.75
рейтинг книги
Темный Лекарь 7

Дело Чести

Щукин Иван
5. Жизни Архимага
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Дело Чести

Небо для Беса

Рам Янка
3. Самбисты
Любовные романы:
современные любовные романы
5.25
рейтинг книги
Небо для Беса