Бабье царство. Возвращение...
Шрифт:
– Хорошо, - Машу явственно передёрнуло.
– Но всё равно это ничего не меняет.
Если считать, что для нормального жизненного цикла обычного человека желательно иметь тонну зерна на нос... Это данные ещё с Земли, - сухо пояснила Маша на изумлённый взгляд Беллы.
– Ну, там, откормить курей, свиней, коровке зерна в кормушку подсыпать, лошади овса, а то и пшенички, и так далее, то на одну взрослую рабочую особь звероящера можно смело принимать порядка двух тонн зерна в год... Хотя бы двух тонн, - особо, с упором на вес, подчеркнула Маша.
– Женщ..., - оборвала
– Для женских особей и мальцов, тут уж перебьются - не более чем по половине. Тонна на нос - и хватит.
То есть на год нам надо на взрослые особи - двадцать две тысячи тонн, и на иждивенцев - ещё двадцать пять тысяч тонн зерна. Итого - сорок семь.
Ужас, - едва слышно прошептала она.
– Мы никак не укладываемся в норматив. Даже с зерном по второму договору. Боже! Это же кабала! Любой нас теперь спеленает, а мы и пукнуть не сможем. Ой-й!
– схватилась она за голову.
– Откуда что взялось. Только что ничего ведь не было и нате вам, приплыли девочки.
– Кормушка, говоришь. Ну да, - мрачно ухмыльнулась Белла.
– Особенно учитывая то, что подсобного хозяйства у ящеров нет. Как-то не успели завести, - с издёвкой уточнила она.
– Того самого, куда надо подсыпать зерна в кормушку. Ни кур нет, ни коровок, ни кроликов у них тоже нет, - ядовито рассмеялась она.
– Как-то не совмещаются ящеры с курами.
– Ну и что, - хмурая Маша раздражённо передёрнула плечами.
– Подумаешь. Жили впроголодь ящеры до нас, и дальше также жить будут. Нам то что. В конце концов, хотят жрать - пусть рыбку с амазонками на паях ловят. Если они амазонкам не мешают, то мне лично той рыбы не жалко. Её в озёрах как грязи.
– Если ты к тому, чтоб сократить количество особей в трудовых лагерях, то такое отношение приведёт к отвлечению взрослых рабочих особей от работы на шахтах, - невольно похолодел голос у Беллы.
– Упадёт добыча руды и угля и мы в итоге потеряем много больше.
– А вот если нам надо чтоб они все ударно трудились, - победоносно ухмыльнулась Маша, - выдавая на гора нужный НАМ результат, то надо соглашаться и на второй, и на этот, последний, третий договор, - постучала она пальчиком по бумагам у себя на столе.
Так что, Беллочка, нравится - не нравится, а придётся договор подписывать. И в том виде что нам предлагают. Не до жиру.
Глубоко задумавшись, Маша какое-то время рассеянно барабанила пальчиками по раскиданным по столу каким-то листкам.
– А вот со стеклом..., не знаю, - совсем уж тихо проговорила она.
– Надеюсь, что все наши домыслы это всё же досужие домыслы, а не правда. Очень на то надеюсь.
– Надеешься, но, тем не менее, ничего не предприняла чтоб разобраться. Пустила всё на самотёк. Даже результатами моей поездки на завод к Марку не поинтересовалась, - Белла с задумчиво-отрешённым видом также рассеянно барабанила пальчиками по подлокотнику кресла.
– За всё время с моего возвращения, ни одного вопроса не задала. Если у нас и дальше будет такой подход..., - кольнула она Машу построжавшим взглядом.
– Я тебе вот что скажу, подруга, - с невозмутимым видом Маша отложила в сторону листки, что только что взяла со стола.
– У тебя своя доля работы, а у меня - своя, - слегка хлопнула она ладонью по столу.
– И вот здесь, в моей доле, - постучала она коротко обрезанным ноготком по листам.
– Чёрным по белому, грамотным русским языком всё ясно и чётко изложено.
Посмотрев на свои собственноручно этим утром коротко остриженные ногти, она ещё более погрустнела.
– Вот где наше благополучие на ближайшие годы, - не отводя взгляда от собственноручно изуродованных ногтей, уныло констатировала она.
– Вот! Новый договор, предложенный Куницей, - резким движением руки Маша грубо отстранила от себя все листки на столе.
Чёрт, - едва слышно сквозь зубы чертыхнулась она.
– Нормальный маникюр не у кого сделать. Нахрена тогда так работать.
Замолчав, Маша с едва скрываемым раздражением несколько долгих мгновений внимательно наблюдала за реакцией Беллы. Дождавшись, когда в её глазах вспыхнет лениво-вальяжный интерес, с понимающей усмешкой на губах сухо продолжила.
– Докладываю. Сей хитроумный крендель предлагает нам не размениваться на мелочёвку: полтора миллиона пудов, два миллиона пудов. Он предлагает сразу заключить один большой договор на переработку для него тридцати восьми миллионов пудов зерна. Частями. В котором этот, на два миллиона пудов, войдёт как первая часть. По первоначальной договорённости.
То есть: нам девятнадцать миллионов пудов - за работу, а его девятнадцать - в переработку на спирт.
Как тебе? А?! Сто тысяч тонн зернового спирта! Мужик явно не мелочится.
– Сто так сто, - безразлично пожала плечами Белла.
Стоп!
– резко встрепенулась она.
– Как сто? Какие сто? Сто тонн??!!! И ты всё утро молчала!?
– Сто тысяч тонн, - с непередаваемо самодовольным выражением на лице подчеркнула с коротеньким смешком Маша.
– Представляешь! Он предлагает нам произвести для него из давальческого сырья сто тысяч тонн зернового спирта! И всё на тех же условиях. Пятьдесят на пятьдесят.
Как тебе? Гарантированное развитие и полная трёхсменная загрузка всем нашим трём спиртовым заводам минимум на год. И полное обеспечение кормом наших ящеров на все ближайшие годы.
– И ты считаешь, что мы справимся? Наличными силами?
– неподдельно изумилась Белла.
– Сто тысяч тонн спирта?! За год?! Немыслимо!
– За два, - поспешно поправилась Маша, понимая что со сроками что-то явно на так.
– Тут в договоре есть оговорка, что он не против разумного увеличения сроков.
– С первой то партией еле управились, - рассердилась Белла.
– Чуть ли не все допустимые сроки сорвали. Люди работали в три смены и то до конца ещё не рассчитались. Как со второй партией справимся, я сама ещё плохо представляю. И никто не представляет! Люди в шоке от свалившегося им на голову ТАКОГО объёма. А ты, судя по твоему самодовольному виду, серьёзно рассматриваешь уже новый договор? На сто тысяч тонн?! Когда его будем выполнять!? Кто!? Какими силами?! Где?!