Бабочка
Шрифт:
– За окном уже ночь, а тети все нет, – сказал он встревоженно.
– Что было дальше? – нетерпеливо спросил Клай. – Давай, Дудл. Ты единственный, кто смог меня заинтересовать своими байками. И твою историю я готов дослушать до конца. Вот мля буду.
– Мля? – переспросил Дудл.
– Рассказывай, – поторопила его Юта.
Дудл расправил плечи и коротко взглянул на девушку. Она перехватила взгляд толстяка, на мгновенье поразившись происшедшими с ним переменами.
«Он преобразился буквально на глазах», – ошеломленно подумала она, глядя на парня. Лицо Дудла больше не выглядело идиотским, в глазах
«Дима Букин, – вспомнила Юта, когда этот чумазый неряха представился им с Клаем там, в темном коридоре. – Откуда ты взялся, Дима Букин?!»
…Когда Сыщик пришел в себя, он ровным счетом ничего не понимал. Он не мог видеть, не мог говорить, он не чувствовал своих рук и ног, – возобновил свое повествование Дудл. – Он все помнил, но был совершенно беспомощным и не понимал, что с ним произошло. И лишь спустя какой-то промежуток времени он услышал голос Папы. Папа взволнованно спрашивал, нашел ли Сыщик его Девочку.
Выяснилось, что Сыщика подбросили к дверям Папы и Мамы. Сыщик выглядел как забинтованный окровавленный обрубок. Ни рук, ни ног, ни члена, ни носа, ни ушей, ни губ, ни зубов, ни глаз, ни языка. Но одно ухо все-таки немного слышало – Врач торопился, и, когда прокалывал Сыщику уши, только повредил барабанную перепонку, но не разорвал ее полностью.
«Где моя Девочка??? – орал Папа, брызгая слюной. Он был вне себя, потому что чувствовал, что Сыщик его слышит, но ни говорить, ни писать не может, и это приводило Папу в бешенство.
Сыщик только мычал, пуская слюни. Он ничего не мог сказать.
«Его нужно отвезти в больницу», – едва ворочая языком, проговорила Мама. Она была уже в стельку пьяная, но все равно потягивала вино прямо из бутылки и бестолково топталась рядом с изуродованным телом Сыщика.
«Никакой больницы, пока я не узнаю про нашу Девочку, – закричал Папа в ярости. – Убирайся отсюда, пьяная скотина!»
Мама расплакалась и ушла, спотыкаясь, а Папа продолжал орать в ухо искалеченному Сыщику. Наконец, успокоившись, он догадался, что нужно действовать другим способом.
«Если ты меня слышишь, открой рот!» – крикнул он, и Сыщик тут же открыл рот.
«Если ты нашел Девочку, разинь свою пасть!»
Вот так постепенно Папа узнал, где находится деревня Врача. Он называл буквы по алфавиту, и Сыщик открывал рот, когда звучала нужная буква. Единственное, Сыщик умолчал о том, что произошло с Девочкой. Он боялся, что Папа, озверев, убьет его за это.
Когда Папа узнал все, что хотел, он спросил:
«Ты, наверное, знаешь, что от тебя почти ничего не осталось? У тебя только голова и туловище. Ты можешь только жрать и гадить. Ну, еще спать и потеть».
Сыщик открыл рот. А из-под повязки на пустых глазницах потекли слезы, смешанные с кровью.
«Я могу закончить это. Или подкину тебя в больницу. Тогда до конца жизни ты будешь лежать в кромешной тьме и ссать под себя, – сказал Папа. – Если ты хочешь уйти быстро, открой рот».
Сыщик очень долго молчал, и Папа уже решил везти его в город, как он открыл рот. Папа засмеялся и, кивнув, принес веревку и полиэтиленовый мешок. Он задушил Сыщика, после чего засунул труп в мешок. Он уже собирался ехать в деревню к Врачу за дочкой, как вспомнил об одном деле.
Он зашел к Маме. Она лежала на кровати и рыдала, обняв фотографию Девочки.
«Пошел вон отсюда», – крикнула она, но Папа только улыбнулся. Это была жестокая и хищная улыбка, даже не улыбка, а волчья ухмылка.
«Я давно хотел у тебя спросить. Наша Девочка… Признайся, она ведь не моя дочь?»
Мама села на кровати, ее заплаканное лицо побледнело.
«Что ты несешь?!»
«Не лги. Видишь ли, меня с самого начала смущало, что она не похожа на меня. Она другая. И потом, я не помню, чтобы мы трахались, когда ты залетела. Дни не совпадают, понимаешь? Я как раз был в командировке целый месяц, когда ты залетела. Зато я помню, как ты ходила в гости к своей подружке на девичник. И прежде чем нанять Сыщика, я поручил ему одно дело. Он нашел одну из твоих подруг и выяснил, что на девичнике были мужики. И среди них был один сумасшедший по имени Евгений Варгошин. Признайся, ты ведь перед ним ноги раздвигала, шлюха?»
Он приблизился к Маме, и она испуганно закричала. Папа улыбнулся и дал ей пощечину.
«Я знаю, что ты залетела от него. А ты в курсе, что этот Варгошин – опасный псих? Он убивал мужчин и нанизывал их пенисы на веревочку, как туземцы зубы крокодила. Его убили в тюрьме, он не дожил даже до суда», – объяснил Папа.
Мама молчала, со страхом глядя на Папу.
«Чему теперь удивляться, когда наша Девочка пыталась себе руку отпилить, – сказал он. – Когда у нее такой клевый папаша. Ладно. Я вернусь с Девочкой и разберусь с тобой, чертова шлюха».
Мама с ужасом поняла, что Папа попросту убьет ее. И когда он отвернулся, чтобы уйти, она схватила с тумбочки вазу и кинулась на Папу. Она ударила его вазой по голове, и тот закричал в гневе. Полилась кровь.
«Ах ты, мразь!» – завопил он, толкая Маму. Та отлетела, как кукла, и ударилась головой об угол кровати. Когда Папа перевернул тело Мамы, она уже не дышала.
«Сука. Так тебе и надо», – сказал Папа и плюнул на тело Мамы. Казалось, он стал совершенно безумным. Но он еще помнил, что у него осталась Девочка, которая находилась в руках сумасшедшего Врача…