Багровый Руто
Шрифт:
Её острый ноготь, всё это время путешествовавший по моему телу, остановился на кадыке. Я-то много чего хотел сказать, вопрос был в том, насколько разумно это было бы в моём положении. Но мучительница смотрела в ожидании, и стало ясно, что промолчать тоже будет ошибкой.
— А может, дело не в них?
— Что, малыш?
— Говорю, если все кругом правдами и неправдами стараются свергнуть правителя — скорее всего, проблема в самом правителе. Может, для начала не надо бросать в темницу всех подряд —
— Мирную делегацию? — рассмеялась она. — Тебе так сказали, наивный малыш? Это было их прикрытием, и весьма правдоподобным. Раскусили мы их, только когда в меня уже летела дюжина хитрых ударов и боевых артефактов… Двое моих стражниц погибло в тот день.
Её ноготь снова двинулся вниз. Я вздрогнул: под кадыком кожа всё же поддалась острию, брызнула кровь. Императрица хищно облизнулась.
— Или скажешь, что и для того покушения были причины?
— Определённо, — мрачно отозвался я, глядя, как она слизывает мою кровь со своих пальцев.
Попытки наладить контакт с остальными пленниками гарема я не оставлял, но те, кажется, пришли к молчаливому согласию попытки эти игнорировать. Поэтому после ухода уборщиков зал оглашали мои монологи. Оставалось лишь надеяться, что у бедолаг хоть что-то откладывалось в голове.
Немой слуга по-прежнему приносил еду и уносил посуду, не глядя на меня.
Лёжа прикованным к императорской постели, я терпел боль, вполуха слушал болтовню императрицы и разглядывал зеркальные воронки в потолке.
В остальное время — изучал белые стены и золотую решётку и изо всех сил старался не думать о Гринде, Йорфе и прочих. Не думать и не видеть снов.
Конца-края этому не было видно.
«Выбери кого-нибудь другого, — думал я, неохотно поднимаясь на ноги, когда занавес в очередной раз пополз вверх, — выбери же ты другого!»
Но палец императрицы снова неумолимо ткнул в мою сторону.
Солнечных пятен на полу сегодня не оказалось — небо в воронках над головой было затянуто плотными серыми тучами. Если приглядеться, можно было увидеть, как быстро они бегут по небу — неужели приближался ураган?
Хлопнула входная дверь. Императрица, в этот момент как раз с любовью пристёгивающая меня к постели, обернулась. Я вытянул шею, пытаясь разглядеть, что происходит.
Через зал бежал слуга — не тот, что приносил еду, помоложе. Он отчаянно жестикулировал на бегу. Императрица выругалась.
— Жди здесь, — отрывисто велела она мне и тут же бросила слуге: — Сторожи его.
Сама же, взметнув прозрачной юбкой, понеслась прочь.
— Освободи меня, — проникновенно обратился я к слуге, как только дверь закрылась.
Тот окинул испуганным взглядом три металлических браслета, что успела застегнуть госпожа, оставив свободной лишь левую руку, и затряс головой.
Я ругнулся — скорее, в свой адрес — и, примерившись, ударил по металлической цепи магическим импульсом. Одно звено треснуло, я подёргал — ничего. Качественная сталь. Ударил ещё, и ещё. На четвёртый раз цепь поддалась, оставив на правой руке браслет с парой болтающихся звеньев. Я принялся за ноги.
Слуга в ужасе следил за этим самоуправством, но даже не пытался меня остановить, лишь нервно поглядывал на дверь. Интересно, успела императрица возвести свою защиту вокруг гарема?
Когда я освободил наконец свои нижние конечности и спрыгнул с кровати, слуга будто бы опомнился и встал в какое-то дрожащее подобие боевой стойки.
— Серьёзно? — рассмеялся я.
Он покраснел и отступил.
Я же рванул было к двери, но сообразил, метнулся назад и дёрнул рычаг, поднимающий занавески перед клетками. Пленники, примерно догадавшиеся по звукам, что происходит, испуганно глядели на меня.
Остановившись напротив ближайшей камеры, я принялся бить по стене, где, по моим расчётам, находился механизм, отодвигающий решётку.
— Давай же, давай… Эй, ты! — прикрикнул я на обитателя клетки, того самого лилового паренька. — Знаешь, как эта фиговина открывается?
— Не вмешивай меня в это, — завертел головой тот. — Она нас убьёт…
Боковым зрением я уловил движение: слуга, оставшийся возле постамента с кроватью, махал мне рукой и показывал пальцем куда-то за постамент. Я бросился туда.
В нише за изголовьем торчало ещё несколько рычагов.
— Который? — рыкнул я на слугу.
Тот испуганно попятился и развёл руками. Я в сердцах принялся поднимать все подряд.
Раздался грохот: клетки открылись, а тяжёлые занавески над ними и на всех стенах почему-то рухнули вниз, поднимая облака пыли.
Путаясь ногами в белом бархате, я снова понёсся к двери — меня не сильно волновало, последуют ли товарищи по несчастью за мной или предпочтут забиться в угол открытой клетки, надеясь на продолжение рабского существования…
Перемахнув через кучу скомканного белого материала, я распахнул дверь и… со всей дури врезался во что-то невидимое и чертовски твёрдое.
— Вот же подстава, — пробормотал я, ощупывая прозрачный барьер.
За ним виднелась та самая комната, где Садрина и ребята подготовили засаду для императрицы. Вот же она, рукой подать… Я со злостью принялся всаживать в чёртов экран один удар за другим, но всё тщетно.
— Кто-нибудь умеет летать? — рассерженно выкрикнул я, оборачиваясь к обитателям гарема. — Или хотя бы высоко прыгать?
Повисла пауза, потом паренёк в бежевой повязке нерешительно шагнул из своей камеры:
— Я знаю, как сделать пружинный экран, но зависит от высоты…