Багряная игра. Сборник англо-американской фантастики
Шрифт:
Схватка
Корабль мчался, а вокруг него вихрились, свивались, завывали мириады многомерных потоков. Они покушались на психику наших героев, а те сопротивлялись им, проклинали их — и каким-то чудом ухитрялись избежать худшего...
Страх
Они не могли существовать здесь. Зная это, они заставили хаос своего микрокосма покориться своей храбрости, своей воле, создали островок порядка в вопле сорвавшегося с цепи творения.
Искушение
У них было лишь осознание себя человеком, существом разумным и мыслящим, способным на преодоление пределов, в которых пыталась удержать их вселенная. А пределов они не признавали — и боролись, и выматывали свое сознание, как никогда прежде, и находили резервы разума, о которых прежде и понятия не имели.
И коль скоро иного выхода у них не оставалось, они задействовали все ресурсы человеческого сознания, дремавшие с тех пор, как человек стал говорить о своем «человеческом естестве», называя так то, что позволило животному, по существу, его естеству подчинять жизнь определенному порядку.
Да, теперь они отвергли пределы, и Ринарк прошивал кораблем злокозненные потоки противоестественного пространства, бросая им свой вызов. И два этих слова «Я — человек» стали его мысленным боевым кличем, когда он всей силой разума бросал металлическую громаду корабля на штурм стихии пространственно-временных потоков и сквозь вскипающий ужас торил свой путь к гневному миру Трона.
Он прекрасно понимал — иные измерения будто поджидают в засаде их корабль, готовые заманить его в ловушку, перехватить, не дать достичь цели. Но избегал их и, собрав все силы, выдерживал курс на Трон.
Четыре часа двое мужчин вели схватку с безумием, с хаосом, обратившим в идиотку Мери-путаницу.
Наконец на лазерном экране показался Трон. Ринарк, ослабевший, дрожащий, но пышущий энергией, направил корабль в атмосферу Трона, и, хотя нависавшая над ним планета таила новые и более страшные угрозы, он приближался к ней с уверенностью и надеждой.
Пока было не до разговоров, но оба они сознавали: экспедиция связала их крепкими узами товарищества.
Двое этих мужчин, разделивших и ужас, и победу, как бы сплавились воедино.
Глубоко вздохнув, Ринарк бросил корабль в пике и приступил к тщательной рекогносцировке планеты.
Она казалась пустынной; исключение составлял лишь закрытый куполом город на Северном полюсе. Были, конечно, и другие города, но необитаемые. Ни сигналов в эфире, ни явных признаков жизни не регистрировали приборы корабля. Где же яростные обитатели Трона? Не всех же вместил городок на Северном полюсе?
— Черт с ним, — решил Ринарк. — Давай-ка спустимся и посмотрим, что стряслось. Дело рискованное, но, так или иначе, я поставил на карту всё и ставки терять не хочу. Ты за?
— Я-то думал, ты и так считаешь, что я на все готов, — рассмеялся Аскийоль. — Конечно. Можно приземлиться на той здоровенной площади, что мы заметили в самом большом городе.
Ринарк согласно кивнул; еще немного, и опускающийся корабль опалил струями пламени камень городской площади.
Молчание — вот все, чем встретил их город.
— Высаживаемся? — спросил Аскийоль.
— Да. Там, у тебя за спиной, ящик, отопри его.
Аскийоль открыл дверцу и удивленно поднял брови.
В ящике был великолепный арсенал личного оружия — Ринарк никогда прежде не носил и не пускал в ход ничего способного нанести смертельное поражение.
— Видишь, там антинейтронный излучатель, дай-ка его мне, — сказал Ринарк.
Аскийоль не задавал лишних вопросов, просто взял кобуру с излучателем из гнезда и протянул. Ринарк посмотрел на нее с каким-то необычным выражением.
— На крайний случай, — пояснил он мягко. — Пока я испытываю мало симпатии к жителям Трона, хотя не исключаю, что их кажущаяся беспричинной воинственность на самом деле вполне оправданна. Но как бы ни претило мне признание допустимости подобных мер, приоритет нашей миссии для меня выше моего морального кодекса — нам важно сохранить свои жизни во имя человечества.
— Тогда пошли.
Ринарк вздохнул. Они надели скафандры, и лифт спустил их в воздушный шлюз.
Ринарк и Аскийоль брели по пустынным улицам явно покинутого города. Впрочем, при всей экзотичности встречавшихся им строений и машин, определенно принадлежавших иной цивилизации, в назначении большинства из них удавалось разобраться.
А вот почему город пуст и куда девались его обитатели, они понять не могли. Очевидно, те отсутствовали недолго: ни ржавчины на машинах, ни следов запустения.
Сознание Ринарка рыскало вокруг, пытаясь обнаружить признаки жизни внутри строений, но ему удалось почувствовать лишь какие-то специфические возмущения пространственно-временных уровней, распространяющиеся за пределами континуума Призрака.
Там — иногда ближе, иногда дальше — жизнь объявлялась внезапно, как привидение, и это было сверхъестественно.
Они обошли весь город и уже возвращались к площади, где высился корабль, когда началось непонятное.
— Боже, меня тошнит, — пошатнулся, зажмурившись, Аскийоль.
То же испытывал и Ринарк. На миг зрение его как бы раздвоилось. Он почувствовал, как у ближних конструкций замелькали какие-то едва различимые тени той же формы, размера и облика, что и более материальные здания и машины. Тени эти, казалось, сливались с материальными конструкциями — и весь город неожиданно стал ожившим, обитаемым.
Он внезапно наполнился существами вроде собак с шестью конечностями — четыре для передвижения, две в качестве рук.
Жители Трона!
Пораженные люди достали пистолеты и, когда обитатели заметили, что среди них находятся чужаки, стали отступать к кораблю.