Багряная игра. Сборник англо-американской фантастики
Шрифт:
Но облик людей был прекрасным, а это место — зловещим.
Зловещим!
Это слово полностью завладело им. И вдруг, на какую-то секунду, он ощутил тепло, удовольствие, наслаждение, такие острые, но и такие преходящие, будто за эту секунду он успел прожить целую жизнь...
Непонятно, в чем дело. И разбираться не время: безумное сумасбродство гравитации Роса швыряло корабль как щепку. Роффрей вложил в пилотирование все свое мастерство, он проскальзывал почти над самым огненно-мглистым варевом поверхности, пытался — и
Может быть, Мери, как и Ринарк, пыталась найти Родоначальников? Что влекло ее назад, в мир, превративший ее в безумную?
И тут он заметил на экранах корабль — корабль в окружении до боли раздражающей светомглы. Хозер седьмой модели, на котором улетела Мери. Судя по показаниям энергодетектора, его двигатель работал. Значит, корабль либо только что совершил посадку, либо готовился к взлету. Нужно срочно садиться!
Роффрей торопливо снизился, посадил корабль рядом с хозером, кляня невесть почему возросшую гравитацию, которую едва-едва удалось скомпенсировать. Пальцы в перчатках кинжалами вонзились в кнопки, он попытался вступить в контакт с хозером при помощи лазерной связи.
— Есть кто-нибудь на борту?
Никакого ответа.
Теперь и Уиллоу с Толфрином, склонившись за спиной Роффрея, всматривались в экран.
— Корабль, по-видимому, только что прибыл, — сказал Роффрей.
Им это мало что говорило, да и ему, как он понял, немногое. Слишком уж он полагался в своих надеждах на благоприятное стечение обстоятельств.
Он стал действовать лазерным локатором, сканируя со всей возможной тщательностью пространство. Странные изображения запрыгали на экранах, исчезая так же быстро, как и появлялись. Жестокий, нелепый, сумасшедший Рос, его тошнотворные утесы и ужасная мгла, непостижимые и противоестественные ущелья ...
Поразительно, как здесь смогли уцелеть люди. И тем не менее смогли. Аскийоль и Мери — живые тому свидетельства. Но легко понять, как тут сходили с ума, и трудно представить, как сохраняли разум. Это был поразительный, неоформившийся, бурлящий, страшный мир, излучающий в своем непрестанном и бурном движении жестокую злобу и гибельный гнев.
Мери вполне могла исчезнуть в одном из ущелий или затеряться на какой-то мрачной тропе. Когда Роффрей оторвался от экрана и открыл ящик со скафандрами, губы его были плотно сжаты.
— Если мне понадобится помощь, я свяжусь с вами, — сказал он, подбирая валявшийся шлем. — Если вам понадобятся скафандры — они здесь. — Уже подходя к подъемнику, Роффрей добавил: — Я оставлю связь включенной. Увидите что-нибудь, любые следы Мери — дайте мне знать. И не отключайте сканнеры.
— Вы что, с ума сошли — выходить здесь из корабля! — не сдержался Толфрин.
— Не ваше дело, — грубо отрезал Роффрей, опуская щиток шлема. — Не встревайте. Если выяснится, что я погиб, можете распоряжаться
Выбравшись из шлюза, он спустился прямо в яму с желтой жидкостью, а та, стоило в нее ступить, внезапно обернулась светящимся утесом. Под ногами было что-то скользкое и трясущееся.
Губы пересохли, кожа на лице вдруг сделалась хрупкой и растрескалась. В глазах все плыло, двоилось и троилось. Но более всего угнетала Роффрея тишина. Все инстинкты подсказывали ему, что жуткие изменения на поверхности Роса должны сопровождаться шумом . А шума не было, и это еще более усиливало ощущение кошмара.
Когда собственный его корабль уже потерялся из виду, Роффрей наконец добрался до хозера и увидел: внешний люк настежь распахнут. Оказалось, открыт и внутренний люк. По всему кораблю клубился какой-то газ, но в кабине он обнаружил, что пилот был здесь совсем недавно. В блокноте, валявшемся рядом с дисплеем, нацарапаны буквы, значки. Не понять что, — но писала их рука Мери!
Беглый осмотр всего корабля ничего не дал. Роффрей торопливо спустился в шахту воздушного шлюза и снова оказался на поверхности. В непрестанной смене пламени и мглы трудно было что-нибудь разглядеть, она выматывала нервы. Но он заставил себя невидящими глазами высматривать безумную женщину, которая могла уйти куда угодно.
Из мглы внезапно выступили две фигуры и так же внезапно были поглощены ею.
Роффрей был уверен, что узнал одну из них. Окликнул — ему не ответили. Попробовал подойти — но никого больше не было в изменчивой туманной мгле.
И тут в шлемофон ворвался пронзительный крик:
— Аскийоль! О Аскийоль!
Роффрей был в смятении. Голос Уиллоу Ковач... Разыскивал ли Аскийоль его? Погиб ли флот? Если так, почему эти двое не отозвались на его оклик?..
— Аскийоль, вернись! Это я, Уиллоу!
Но Роффрей хотел разыскать Мери-путаницу, Аскийоль его не интересовал. Он бежал, продираясь сквозь сонмы галлюцинаций, сквозь призрачные тела, беззвучно обрушивающиеся на него, через бирюзовые туннели, ведущие к розовато-лиловым горам. Попадались места с ничтожной гравитацией, где он почти летел, но чаще его собственный вес казался ему неподъемным, пригибал к изменчивой поверхности. Он едва передвигал ноги, удерживать отяжелевшее тело стало почти невозможно. И тут голос — не понять, из шлемофона или нет, голос, который он узнал с замиранием сердца:
— Тепло, тепло, тепло... Где теперь? Здесь... но... дайте мне вернуться... Дайте... — голос этот принадлежал Мери.
Потрясенный, он остановился. Во рту пересохло, лицо окаменело. Он весь дрожал, ожидая, что услышит голос вновь, потом слабо спросил:
— Мери, где ты?
Это было как в страшном сне, где угрожает опасность, а скрыться нельзя, где каждый шаг словно отнимает последнюю каплю энергии и все отпущенные тебе мгновения...
— Мери! — прохрипел он опять.
Ответ пришел, но не сразу и не скоро: