Багряная игра. Сборник англо-американской фантастики
Шрифт:
— Должно быть, Родоначальники присматривали за мной с самого начала, даже до встречи с тобой, — сказала Мери.
— Родоначальники сознательно усложняли положение людей, которые, по их замыслу, должны были стать исходным материалом для создания новой расы — расы мультиверсума. И ясно для чего: чтобы выжили лишь наиболее приспособленные, — продолжил Аскийоль.
— Как быть с чужаками? Не пора ли сообщить им наши условия? Надо спешить... корабли-заводы... — при всей почтительности Лорда Мордена ему явно не терпелось.
— Конечно, —
Мери и Аскийоль направились к выходу и удалились, окинув прощальным взглядом тройку партнеров.
— Что, к черту, вы тут видите смешного, Роффрей? — осуждающе сказал Толфрин.
А Роффрей чувствовал полное умиротворение. Такое могло быть от утомления, но, подумал он, причина в другом. Не было в нем больше ни страдания, ни ревности, ни ненависти. Он отошел к большому экрану, теперь опустевшему, и рассеянно уставился на него. Зал неожиданно залил ярк;ий свет — служители, включив все светильники, выносили тела мертвых Игроков.
— Всё, эта Игра не для меня, — покачал головой потрясенный Толфрин.
— Вот ведь беда, — сказала Уиллоу. — Столько наших погибло, как мы-то уцелели?
Эпилог
Аскийоль Помпейский вернулся с Мери-путаницей к себе. Там они чувствовали себя лучше, корабль Аскийоля был более приспособлен к особенностям их обмена веществ.
Здесь Аскийоль снова стал руководить Мери. Сначала они, объединив свои способности, созерцали окружающий их лучезарный мультиверсум.
Затем приступили к зондированию — обнаружению мыслящей материи в уже знакомых слоях мультиверсума, — разыскивая сознания чужаков.
И контакт был достигнут!
Когда вожди чужаков прибыли к ним на корабль, Мери от изумления заговорила человеческим языком: «Боже, до чего же они красивы!»
Изящные, с прозрачной кожей, громадными золотистыми глазами, грациозными движениями, они и впрямь были красивы. И при всем том производили впечатление порочности и крайнего упадка. Вроде больших испорченных детей.
— Родоначальники предупреждали, чтобы я остерегался рас, именуемых ими пессимистами, — сказал Аскийоль, — рас, отчаявшихся когда-нибудь достичь полного осознания мультиверсума, настолько утративших стимул к преодолению своих несовершенств, что и до того ничтожная суть их бытия за тысячелетия разрушилась почти окончательно. Безусловно, это было сказано и о расе чужаков.
Особым своим способом общения они снова вступили в переговоры с чужаками и были изумлены безысходной подавленностью, безусловным признанием права победителей диктовать любые условия.
Чужаки утратили стимул к возвышению над физической ограниченностью и в результате проиграли предмет своей гордости, а с ним и саму гордость.
«
Это настроение чуть не явилось последней каплей для и без того утомленных победителей; переполненные состраданием, сообщили они побежденным свои условия.
« Условия принимаем — любые условия приемлемы — у нас нет прав — все ваше — мы никто, лишь ваши послушные орудия... »
Чужаки были настолько привержены правилам Игры, в которую играли веками, а возможно, и тысячелетиями, что могли позволить неведомому противнику делать все, что тому заблагорассудится. Они исповедовали безусловное подчинение победителю. Они не могли оспаривать права победителя. Они настолько остро испытывали позор, что могли умереть от него, и в то же время — ни следа ожесточенности, ни следа обиды или оскорбленного достоинства...
Аскийоль и Мери решили по возможности облегчить их участь.
Чужаки удалялись.
Суждено ли когда-нибудь увидеть их снова? Когда темные сферы их кораблей уносились вдаль, Аскийоль и Мери отправили чужакам любезное мысленное послание, в котором превозносили их мастерство и отвагу, но ответа не получили. Те знали, что разбиты, и никакие восхваления дела не меняли. Они передали победителям координаты планет, пригодных для заселения людьми, — при этом совершенно не заботясь о себе — и с тем исчезли.
Они не собирались таить злобу, да и не было у них ее. Не планировали втайне возмездие, такое было бы для них немыслимым. Все, что они хотели, — исчезнуть и явиться вновь лишь по требованию своих победителей.
Странный это был народ, у которого надуманный кодекс поведения полностью подменял природные инстинкты.
Когда корабли чужаков исчезли, Аскийоль и Мери прервали контакт с их вождями.
— Надо бы информировать Мордена. Он-то, во всяком случае, будет в восторге, — Аскийоль включил коммуникатор и сообщил Лорду Галактики о своей встрече.
— Я начну отправлять флот на некоторые из пригодных для обитания планет сразу же. Дайте мне на это час, — устало улыбнулся Морден. — Наша взяла, князь Аскийоль. Должен сказать, я был почти готов признать поражение.
— Как и мы все, — улыбнулся в ответ Аскийоль. — Что там с тремя остальными?
— Они вернулись на корабль Роффрея. Думаю, с ними все в порядке. Странное дело, Роффрей и та девушка выглядят совершенно счастливыми. Хотите, я послежу за ними?
— Нет, — Аскийоль отрицательно покачал головой, при этом свечение вокруг нее рассеивалось, изображения разбивались и сливались. На мгновение Аскийоль задержал взгляд на усталом лице Мордена, и тот беспокойно заерзал.
— Мне бы немного поспать по-человечески, — пробормотал он наконец, — но сначала надо проинструктировать флот. Будут какие-нибудь указания?