Бахрейн
Шрифт:
В 1966 году Лондон заключил с Бахрейном соглашение, предусматривающее расширение территорий военных баз. Англичане проявили максимум настойчивости в торгах с шейхом, который требовал за использование земли под военные объекты ежегодной выплаты в сумме четырех миллионов фунтов стерлингов, вместо символических 250 фунтов. В результате англичанам удалось договориться об установлении арендной платы в 500 тысяч фунтов.
Но вот, 16 января 1967 года, лейбористское правительство решило постепенно свернуть английское военное присутствие в районах «к востоку от Суэца» и, в частности, ликвидировать к концу 1971 года военные базы на Бахрейне.
Это решение могло на первый взгляд показаться странным.
ВЕТРЫ ПЕРЕМЕН
Запомнился тихий вечер в пригородном районе столицы Аль-Джуфейр. Пустынная улица с двухэтажными особняками, утопающими в зарослях орешника, белого и красного миндаля. Возле палисадников приткнулись разномастные легковые машины с дипломатическими номерами. Здесь живут англичане. Это их виллы, их машины. Это их улица. Она начинается сразу за зданием политического резидента, перед которым на высоченном флагштоке морской ветер денно и нощно треплет британский флаг. Там всегда снуют с какими-то бумажками и папками клерки, трезвонят телефоны, подъезжают и отъезжают машины. А здесь тишина. Как в застоявшемся, почерневшем от водорослей, тины и вечной тени деревьев пруду.
Я шел не торопясь вдоль улицы, с любопытством разглядывая причудливо-щедрую архитектуру богатых особняков. Было похоже, что каждый хозяин старался дать фору своему соседу в обилии портиков, «фонариков», балкончиков, колоннад, мансард. По всему видно было, что денег на строительство не жалели, тратили ведь не свои. Но это было показное благополучие и призрачная незыблемость.
Уже на следующий день началась эвакуация основных английских подразделений с военных баз Бахрейна. Она символизировала обреченность колониализма, полный крах Британской империи — бывшей «владычицы морей». В новом порту Мина Сальман я собственными глазами видел, как на борт британского военного корабля поднимались английские солдаты. Они шли жиденькой цепочкой по шатающемуся в разные стороны трапу. Шли, понурив головы, опустив глаза. Томми уходили с Бахрейна...
Но действительно ли Лондон решил вывести все свои подразделения из района «к востоку от Суэца»? Действительно ли он решил навсегда покончить с империалистической вахтой в богатейшем нефтяном районе, где фактически все побережье Аравийского полуострова от Кувейта до Маската превращено в концессии крупнейших западных монополий?
Обратимся к фактам. В Лондоне прекрасно понимали, что предоставления независимости Бахрейну не избежать ни коим образом. Таково веление времени. И как только Бахрейн в августе 1971 года провозгласил себя 15-м независимым арабским государством, телеграф разнес во все концы света и другую новость. Верные своей старой политике, английские колонизаторы тут же поспешили навязать Бахрейну «договор о дружбе». Он предусматривал «проведение консультаций», провозглашал «общую заинтересованность» в сохранении «стабильности» в данном районе. Политические обозреватели справедливо оценили новый «договор о дружбе» как попытку Лондона сохранить на Бахрейне свои старые позиции.
Действительно, не успел еще министр иностранных дел Англии объявить об «уходе Англии из района Персидского
Кроме того, как стало известно потом из печати, место английских колонизаторов на Бахрейне спешили занять их американские союзники. Речь шла об использовании Пентагоном военных баз архипелага.
* * *
С 1782 года Бахрейном управляет династия Аль-Халифа. В руках шейхов этой династии находилась до последнего времени законодательная и исполнительная власть. Еще и по сей день на Бахрейне сохранились феодально-монархические пережитки. Однако в последние годы из числа местной знати выделилась прослойка довольно крупной финансово-торговой и финансово-промышленной буржуазии. На Бахрейне зародился рабочий класс, который уже не раз показал себя как весьма серьезная социальная сила.
Все эти факторы пришлось учитывать правящему семейству Бахрейна — Аль-Халифа, о котором известный английский востоковед Мартин Пэйдж рассказывал: «Дворец шейхов будто перенесен на землю из сказок Шехерезады. У каждого брата множество чистопородных арабских скакунов и американских кадиллаков. Особая, закрытая для простых смертных дорога ведет от дворца. к побережью, где покачиваются на волнах океанские яхты. Внутреннее убранство дворца тоже напоминает страницы из «Тысячи и одной ночи»».
В этом рассказе М. Пэйджа все соответствует истине. Роскошный дворец правителя, автострада к побережью, лошади, автомашины — все сохранилось и существует на Бахрейне по сей день. Однако кое-что уже изменилось. Так, в начале 1970 года правитель шейх Иса бен Сальман аль-Халифа пошел на давно ожидавшийся шаг: своим декретом он назначил Государственный совет, который впоследствии был преобразован в правительство — кабинет министров. В городах созданы муниципалитеты, половина членов которых избирается населением.
Ветры перемен уже явственно ощущаются на архипелаге. Так, например, все больше бахрейнцев занимает места бывших британских советников и специалистов. Этот процесс здесь получил название «бахрейнизации» административного аппарата.
ВОРОТА БАХРЕЙНА
САМБУКИ ПРИШЛИ!
Вот уже который день я встречаю рассвет в столице государства — Манаме, на самом берегу лазурного Персидского залива. Солнце словно нехотя всплыло из-за далекой туманной дымки, одело в золотую парчу стройные минареты мечетей, ослепительными языками пламени пробежало по окнам многоэтажных зданий набережной, окрасило в оранжевые тона чуть влажный песок.
— Самбуки пришли! Пришли самбуки! — нестройная разноголосица арабских слов несется со всех сторон. По мостовой шлепают босые ноги, мелькают в воздухе плетеные корзины...
— Самбуки, самбуки!
Лодки, крутобокие, до лоска натертые рыбьим жиром, с двухэтажной кормой, одна за другой швартуются у берега. Выжидательно вытянув шеи, торговцы с берега следят за каждым движением рыбаков. Сейчас начнется купля-продажа. Велика ли добыча? У кого повыгоднее да побольше приобрести товара? Перекупщики побогаче нагружают разноперой рыбой двуколки с впряженными в них осликами и, довольные сделкой, отбывают восвояси. Их ждут постоянные клиенты: владельцы гостиниц, харчевен. Торговый люд победнее довольствуется корзиной мелкой рыбешки, которую можно донести до рынка на собственной голове, а там быстро распродать. Много на этом не заработаешь, но выручка какая-никакая да будет.