Бахрейн
Шрифт:
Как-то под вечер сопровождавший меня представитель министерства информации предложил поехать, как он сказал, «в оазис». Сели в машину, поехали. Пересекли несколько улиц, выскочили на дорогу, ведущую в Исатаун, и вскоре свернули в густой пальмовый «лес». А через полтора километра пальмы неожиданно раскрыли свои объятия, уступив место забетонированному бассейну с вышкой для прыжков в воду, нишей для свершения религиозных обрядов и смотровой площадкой. Забравшись на нее, мы осмотрели окрестности. На востоке до самого моря тянулись мангровые топи. Берег здесь низкий и, видимо, постоянно заливается во время приливов. В западном направлении от бассейна уходит отводной канал. Он используется для орошения огородов. Вода чистая, холодная. Дно отчетливо видно сквозь ее толщу: каждый камешек, каждая песчинка.
Таких оазисов на архипелаге много, хотя по площади они занимают каких-то пять-шесть процентов от всей территории. Питаются оазисы подземными водами, без них на архипелаге не было бы финиковых рощ, садов, огородов.
Бахрейнцы обрабатывают всего лишь 15 тысяч акров земли, то есть одну десятую часть территории. Более двух третей этой площади отведено под плантации финиковой пальмы (несколько сот тысяч деревьев); остальные угодья заняты овощными и кормовыми культурами, а также фруктовыми деревьями.
В 1971 году на Бахрейне была создана специальная комиссия по проблемам сельского хозяйства. Она должна была изучить различные аспекты сельскохозяйственного производства, в том числе и вопросы ирригации. Комиссия пришла к выводу, что, по мере того как все больше воды используется в промышленных и бытовых целях, возможность использования ее для орошения полей и садов постоянно сокращается; одновременно повышается соленость воды. Численность рабочей силы в сельской местности также постоянно сокращается, поскольку на промышленных предприятиях и в торговле можно заработать значительно больше, чем в сельском хозяйстве.
Еще одна трудность связана со сбытом овощей. Дело в том, что, хотя в климатических условиях архипелага их можно выращивать круглый год, крестьяне, как правило, культивируют овощи лишь в течение нескольких осенне-зимних месяцев, что вызывает избыток продукции с ноября по март и недостаток их с апреля по октябрь.
* * *
А как живут фермеры? Я побывал на единственной в своем роде государственной экспериментальной ферме Бадайя. Эта ферма помогает крестьянам окрестных деревень семенами, консультациями агронома и т. д. Но она не может покончить с главной проблемой деревни — полуфеодальными производственными отношениями. Подавляющее большинство крестьян — арендаторы. Они арендуют землю у помещика и поэтому экономически зависят от него, а также от деревенского старосты (старосты назначаются шейхами из числа своих родственников. Их обязанности сводятся главным образом к сборам налогов). Помещику принадлежат лучшие земли, лучшие источники воды, лучшие орудия производства. Крестьянин получает не больше одной пятой части урожая.
На архипелаге дискутируется вопрос: нужна ли стране механизация сельского хозяйства? Эту проблему обсуждают на деревенских сходках и на страницах печати. Я беседовал с руководителем овощеводческой секции экспериментальной фермы. По его мнению, механизация, безусловно, могла бы поднять уровень сельскохозяйственного производства. Но он сомневается, что крестьяне Бахрейна могут осилить в финансовом отношении хотя бы один трактор, «даже если они сложатся вместе». Он добавил, что на Бахрейне все сельскохозяйственные работы — вспашка, сев, уборка урожая — ведутся вручную. Исключение составляет экспериментальная ферма. Но правительство субсидирует ее столь ничтожными средствами, что она с трудом сводит концы с концами. По его мнению, объясняется это тем, что кое-кто из влиятельных лиц отрицательно относится к развитию сельского хозяйства на архипелаге, отдавая предпочтение промышленным предприятиям. «Эти люди считают, что мы должны ввозить овощи и фрукты из-за границы, а не закупать там удобрения, тракторы, сеялки, молотилки, — заметил мой собеседник. — Но ведь эта точка зрения неверная. Так мы будем обкрадывать сами себя. С помощью механизмов можно завоевать и самую дикую пустыню. А голыми руками пески не победишь».
Мы шли вдоль тенистой плантации финиковых пальм. Это дерево выращивают на архипелаге с незапамятных времен. В отличие от неприхотливой кокосовой пальмы финиковая пальма капризна и требует особого ухода. Она начинает плодоносить с семилетнего возраста. Зрелости пальма достигает к 15—16 годам, принося тогда ежегодно до 250 килограммов плодов.
Вся земля под кронами пальм тщательно разделана под огороды и сады, образуя своеобразный трехъярусный зеленый массив. На грядках растут помидоры, капуста, салат, лук, сладкий картофель. Между грядками стоят деревца абрикосов, груш, слив, манго, зреет виноград. А над всем этим возвышаются могучие финиковые пальмы. Финики — единственная продукция сельского хозяйства, которую Бахрейн экспортирует, так как их производство превышает внутренний спрос. На Бахрейне финики идут в пищу в свежем и вяленом виде. Из перистых листьев пальмы плетут прочные красивые циновки. Из волокон коры вьют веревки, плетут рыболовные сети. Ствол идет на строительство жилищ, лодок, изготовление мебели. Сок (а его пальма дает до 500 литров в год) доводят в специальных сосудах до брожения и получают хмельной напиток, похожий на вино. Наконец, подпорченные плоды вместе с косточками перемалывают и скармливают скоту. Бахрейнцы пытаются продвинуть пальму как можно дальше на юг. Там, где сможет расти финиковая пальма, можно будет выращивать и другие сельскохозяйственные культуры
Возвращаясь вечером с фермы в гостиницу, я заметил на парапете набережной выведенную кем-то от руки мелом надпись: «Бывшие английские военные базы под финиковые плантации! » Подумалось, что этот созвучный нашему времени призыв разделяют тысячи и тысячи рядовых бахрейнцев.
«ТОРГОВЫЙ ДОМ ПЕРСИДСКОГО ЗАЛИВА»
Бахрейн часто называют «торговым домом Персидского залива». Он снискал себе славу торгового центра уже за несколько веков до нашей эры. Бахрейн издавна снабжал другие страны медью, предметами роскоши, восточными пряностями. Для небольшого архипелага, имеющего ограниченные природные ресурсы, но занимающего выгодное географическое положение, торговля всегда была важнейшей частью экономики. На протяжении столетий Бахрейнские острова были факториями, а население их в основном состояло из торговцев, моряков да ловцов жемчуга. После того как Япония наводнила мировые рынки искусственным жемчугом, жемчужный промысел на Бахрейне пришел в упадок. Что же касается торговли, то она по-прежнему играет огромную роль в экономике архипелага.
Значительный доход стране приносит реэкспорт тканей, одежды, предметов домашнего обихода, продуктов питания, станков, цемента, древесины, арматуры, кузнечного оборудования. Приблизительно 80 процентов этих товаров направляется в Кувейт, Катар, в Саудовскую Аравию и Иран.
За минувшие два-три года значительно возросло число заходов океанских судов, особенно танкеров, в порты Бахрейна. Для их снабжения продовольствием и водой созданы большие склады со всевозможными судовыми припасами, увеличено число танкеров с пресной водой. Это приносит Бахрейну тоже немалые доходы.
Бахрейнские торговцы ведут операции в 90 странах мира. Первые места среди поставщиков Бахрейна занимают Япония, Великобритания и Соединенные Штаты. Несмотря на огромное превышение импорта над экспортом, Бахрейн, располагая валютой, не испытывает опасений за состояние своего платежного баланса.
Экономисты утверждают, что главным фактором нынешнего торгово-промышленного бума Бахрейна следует считать превращение архипелага в региональный центр деловой активности, связанной в значительной степени с развитием в зоне Персидского залива тяжелой промышленности. Именно это ведет к усилению роли Бахрейна как центра реэкспорта товаров.
Развитию торговых операций Бахрейна способствует новый порт Мина Сальман, который может принимать под разгрузку до восьми океанских судов одновременно. Сейчас разрабатываются планы расширения его складских помещений, увеличения числа погрузочно-разгрузочных механизмов. В порту имеется свободная транзитная зона, где возникли небольшие сборочные заводы. Ежегодный грузооборот Мина Сальман достигает 500 тысяч тонн.
СНАЧАЛА ЖЕМЧУГ, ПОТОМ НЕФТЬ