Балканский синдром
Шрифт:
– А случай действительно имел место быть?
– Конечно, – встрепенулась Даниэла, – а вы разве не знаете подробностей?
– Нет, не знаю.
– Это произошло пятнадцать лет назад. Я тогда оканчивала университет и выступала на соревнованиях по плаванию. Об этом я вам говорила. У меня была подруга Павлина, с которой мы вместе представляли наш университет на соревнованиях. А она встречалась с одним молодым человеком. Однажды Павлина не явилась на соревнование, и я узнала, что она в больнице. Оказывается, ее молодой человек проиграл свою подругу в карты. Можете себе представить, какой мерзавец! И моя бедная подруга поехала к нему домой, не зная, что там ее ждут трое подонков, которые изнасиловали ее. Всех троих арестовали, а самого главного подлеца отпустили, ведь формально нельзя было арестовать за «проигрыш в карты». И его не было в доме, когда это там произошло. Он сумел вывернуться, показав на следствии, что ключи у него украли знакомые. Но мы все знали, что произошло на самом деле. И когда он пришел в университет, я, не выдержав, надавала ему при всех по щекам. Врезала ему несколько раз, а рука у меня достаточно сильная. Он даже не сопротивлялся. Все это видели преподаватели и другие студенты. Меня забрали в полицию, но он не стал писать жалобу, и меня отпустили, хотя и поставили на учет за злостное хулиганство. Вот так я стала не очень благонадежной особой с точки зрения нашей полиции. Время тогда было плохое, везде шли войны. И вскоре я уехала на работу в Германию. Что было потом, вы знаете. – Она снова достала сигарету, закурила.
– Интересная история, – заметил Дронго. – Значит, вы присвоили себе право суда и сами решили разобраться с насильником. В таком случае у следователей есть все основания вас подозревать. Ведь с вашим чувством справедливости вы могли сделать нечто подобное и во второй раз. Скажем, оскорбившись на Баштича, который вызвал вас из другой страны, а потом женился на богатой немке и даже не взял вас с собой на работу в Германию. Или нашли другой повод для ревности и мести.
– С тех пор прошло пятнадцать лет, господин эксперт, и я давно уже не та взбалмошная девочка, какой была в двадцать один. Я научилась себя контролировать и больше не воюю с мужчинами. Хотя, признаюсь вам, иногда хочется снова дать по морде некоторым представителям «сильного пола».
– Если разговор будет продолжаться в том же тоне, я просто сбегу отсюда от страха, – пошутил Дронго.
– Не сбежите, – возразила она, – с вами не так легко будет справиться. Какой у вас рост? Вы могли бы играть в баскетбол. А судя по вашим плечам, вы в молодости занимались спортом. Не сомневаюсь, что при желании вы одной рукой сломаете мне позвоночник.
– Говорить такие необычные комплименты мужчинам вы тоже научились за эти годы?
– Это правда. Я бы никому не посоветовала устраивать с вами бой на кулаках. Сколько вы весите?
– Много. К сожалению, много. Девяносто пять. Хотя пытаюсь все время сбросить вес.
– А какой у вас рост?
– Метр восемьдесят семь.
– Ну, почти как Кличко. Знаете, есть такой украинский боксер, очень известный в Германии. Говорят, он под два метра ростом и весит больше ста килограммов. Вы не слышали о таком?
– Их два брата, – улыбнулся Дронго, – я даже знаком с одним из них. Но, к сожалению, я не Кличко. Вот с ними действительно не стоит устраивать никаких соревнований на кулаках. Мне даже страшно подумать, что может случиться с человеком, который попадет под удар кулака боксера с такими физическими данными.
– Убедили, – кивнула Даниэла, поднимая свой бокал. – Драться с вами не стану. Давайте лучше выпьем за вас.
– Спасибо. – Бокалы снова соприкоснулись.
– Я могу узнать, как вы там оказались? – спросил Дронго. – Ведь был заранее обговорен список гостей и вас в том списке не было.
– Не было. Но Предраг попросил, чтобы я приехала. Еще утром. Позвонил и предложил приехать. Я напомнила, что не имею права присутствовать на этой закрытой встрече, но он рассмеялся, сказал, что все это глупости, и попросил приехать обязательно. Сказал, что будет еще и Видрана Петкович, супруга его заместителя по партии. И прислал за мной свою машину.
– А Видрана была уже там?
– Нет, они с мужем приехали ближе к полудню. Мы еще успели вместе пообедать. Все вчетвером, пока никого не было. Я обратила внимание, как торжественно была одета Видрана, словно приехала на прием. Надела даже какой-то кулон из белого золота. Насколько я поняла, Баштичу нужен был Петкович для какого-то важного дела. Хотя, думаю, ему нравилась Видрана. Но я вам уже говорила – Предрагу нравились любые симпатичные женщины.
– И вы сами видели, что Петкович отправил жену в аэропорт?
– Да. Но она не улетела. Она должна была заехать домой, взять свой чемодан и потом поехать в аэропорт.
– Почему не улетела?
– У нее вылет был поздно вечером, – пояснила Даниэла. – Когда она была уже в аэропорту, муж позвонил и сообщил о смерти вице-премьера, поэтому она не полетела. Оформила возврат билета и вернулась домой. Следователь Бачанович все это проверял, он мне сам рассказывал.
– Петкович был с ним настолько близок?
– Во всяком случае, он был одним из самых близких ему людей, – ответила Даниэла, немного подумав.
– А его супруга?
– Очень умная женщина. У нее свой бизнес в Австрии. И мне показалось, что она была симпатична Предрагу. Хотя, повторяю, все женщины в возрасте от четырнадцати до пятидесяти пяти были ему интересны. Я уже говорила вам, что он не мог пропустить мимо себя ни одной юбки.
– Сейчас таких осталось мало. Это скорее звучит как комплимент, – улыбнулся Дронго.
– Верно, – согласилась она, – мужчина должен хотеть женщину, а женщина соответственно – мужчину. На этом построен наш мир. Иначе мы не выполняем своих главных функций, которые заложила в нас природа. Не очень пошло я сказала?
– Не очень. Сойдет.
– Вы меня успокоили, – шутливо вздохнула она.
– Когда Зоран поднялся наверх, вы были вместе с ним? – Дронго снова вернулся к происшествию в Бичелише.
– Да. Мы поднялись вместе.
– У него не было в руках телефона?
– Был. И он несколько раз звонил.
– Вы меня не поняли. У него не было в руках другого телефона? Другого аппарата, кроме своего.
– Нет, не знаю. Не помню. Свой у него телефон был, это я точно помню.
– Он подходил к балконной двери, когда вы вошли в апартаменты к отцу?
– Нет. Зачем ему выходить на балкон? Он чуть не плакал. Нет, не подходил. Вы позвали меня, чтобы угостить шампанским и устроить второй допрос? Может, в спальне сидит ваш помощник, который записывает мои слова? – вызывающе осведомилась Даниэла.
– Не сидит, – ответил Дронго. – Но я хотел узнать некоторые подробности, которые необязательно фиксировать в официальных материалах. И мне было приятно встретиться с такой красивой женщиной, как вы.
– Первый комплимент за весь вечер, – вздохнула Даниэла. – До этого момента вы подозревали, что я злостная хулиганка, убийца, шпионка и содержанка. Не слишком гадкий перечень для одной женщины?