Баллада о кулаке (сборник)
Шрифт:
Зато поймавший У правоверный буддист — этот подключается сразу к языку внутреннему, и никаких чудес народу не являет, кроме собственных заморочек. И впрямь: Будда вращает Колесо Закона. Вот кто у нас системный программист, вот кто работает с внутренней конфигурацией, вот откуда непонятности поведения — как же без внешнего языка бестолковому ханьцу уразуметь, что да как меняет в программе ушлый бодисатва. Не зря ж клянутся: не уходить в Нирвану, пока последнее живое существо не будет спасено!
Ну и конфуцианцы-грамотеи,
Эй, файлы с секторами, слушай мою команду: согласно этике-морали в шеренгу по одному стройся!
И строятся.
Небось нигде так не строятся, как в Поднебесной...
Не явись вирус, росли б себе три Пути из одного корня, и горя б не знали!
Я прямо проникся к подлому вирусу грандиозной нелюбовью: надо ж, какую стройную картину испоганил! Веками налаживали, а он с ходу хлоп, и в дамки! Теперь одна панацея, даже грохнув террориста, — заново диск форматировать, очищать его перед новой загрузкой.
А то, что от такого очищения куча народу в гроб ляжет, — это Системушке без разницы! Системулечка плотскими категориями не мыслит, ей отрубленная ножка или там выколотый глазик — вещь абстрактная. Один труп от миллиона трупов отличается лишь количеством и сроками работы. Не бойтесь убивающих тело, души же убить не могущих! Она, Системочка, и не боится — ей запорченный диск очищать надоть, и от вируса, и от всего-прочего!
На ее век душ хватит.
Вот только сам, без помощи извне, родимый «Кармо-комп» собственный диск отформатировать не в состоянии. Это вам не мастурбация, тут свои тонкости! Приходится запрашивать дружков по сети: эй, как там у вас диски очищают? Конец Света, говорите? Апокалипсис?! Ох, что-то слово не наше, не ханьское, варварством попахивает... ну да ладно, сойдет. Что-что? Страшный Суд?! Пришить материальное человечество и уже потом отделять овец от козлищ?!
А подать нам сюда Всадников Апокалипсиса!
И подают — сам видел. Высылают, так сказать, очищающие программы. Они других не знают, у них там ни кармы, ни перерождений нету, без трубы восьмого ангела и озера серного не обойтись. К сожалению, вся эта прелесть в нашей-то Системочке уже успела пройти из языка внутреннего в язык внешний, в магически-адаптированный! Встали чародеи-даосы стеной, рубятся насмерть операторы-герои, блокируют чуждый способ очистки диска, как могут... понимают то, что Системушке невдомек: такая очистка разрушит все.
Совсем все.
Как теркой по младенцу: снимет опрелость вместе с кожей.
Только ни даосу, ни Системе не объяснишь: жесткое форматирование есть способ физического воздействия, и не дай бог откликнется Бог. Чужой для Поднебесной Бог, какой-нибудь Саваоф, Аллах или Иегова, вселенский программист во всем своем всемогуществе и с санкции дуры Системы!
Сами ж просили!
Возьмет и отформатирует диск под себя!
Будда вращает Колесо Закона; а Вседержитель — спицы отдельно, обод отдельно...
Не покажется ли тогда Апокалипсис санаторием?..
Вопрос: кто в силах устроить мягкое очищение диска изнутри?
Ответ: не знаю.
Пока не знаю.
книга третья
ТЕМНАЯ СТОРОНА СОЛНЦА
часть седьмая
ЛАЗУТЧИКИ КАРМЫ
Добро творится добрыми.
Глава тринадцатая
Прекрасна жемчужина Северной Столицы — Зал Высшей Гармонии, главный парадный павильон Тайхэдянь, предназначенный для государственных церемоний. Вознесенный над гладью мощеных площадей, над ступенчатыми белокаменными террасами, полными воздуха и света, Тайхэдянь потрясает мощью резного цоколя из светлого мрамора, яркостью колонн и изгибами массивных крыш, устланных золотистой черепицей.
Именно отсюда открывается чудесный вид на Западный парк с озерами, Угольный Холм Мэйшань и Белую пагоду Байта... впрочем, высшим сановникам Срединной империи, собранным государем на большой совет, сейчас было не до любования красотами.
Господин канцлер тревожно посмотрел на сидевшего рядом главнокомандующего левым крылом седого генерала, и незаметно пожал плечами. Трудно перечить государю.
Еще трудней перечить государю новому, не так давно поднявшемуся по красным ступеням и оттого чаще, чем следовало бы просвещенному правителю, напоминающему о собственной непогрешимости.
Вот и сейчас: Сын Неба посмотрел на господ сановников, дописал что-то на своем белом яшмовом диске — причуда, о которой вполголоса поговаривала вся Столица, — и бесцветным голосом произнес:
— Шаолинь должен быть разрушен!
Но не это взволновало господина канцлера — не в первый раз за последние месяцы слышал он эти слова и относился к ним снисходительно-равнодушно.
Слова есть слова; очередная причуда, вроде яшмового диска.
Но следующие слова уже перестали быть просто словами, ибо некоторые из них в устах императора имеют силу грянувшей грозы.
— Когда подует золотой ветер* [Золотой ветер — символ осени.], повелеваю силами пяти военных округов выступить на обитель близ горы Сун.