Баллады о Боре-Робингуде: Из России – с приветом
Шрифт:
– Ладно… Но наружу-то этот самый посол, Ибрагим-бек, выходит?
– Нет, – отрезает начштаба.
– Так-таки совсем ни ногой? – щурится атаман. – Типа как шифровальщики посольских резидентур в советские времена?
– Ну, скажем – типа как Ниро Вульф из своего особняка на 35-ой Западной… Во всяком случае, куда реже, чем дон Корлеоне.
– Это… – вклинивается в разговор старших по званию Ванюша. – Крыша у здания здоровенная и плоская. А если – вертолетный десант?
Робингуд лишь безнадежно отмахивается:
– Там многоконтурные антенны, правительственная связь; ты, никак, решил
17
Ну, как ведут подобного рода осаду, мы теперь представляем вполне – спасибо профессионалам, подавшимся в беллетристику:
«Если проникновение на заданный объект невозможно, то надо искать смежные объекты. Пробраться на Скалу нельзя – пристрелят, а труп акулам скормят. Но там, на неприступной, охраняемой скале, ведутся строительные работы. Кто их выполняет? Кто архитектор? Где он живет? Кто главный инженер? Как встретить его? Кто поставляет строительную технику и кто ее обслуживает? И кормить людей надо. Кто поставляет мясо? Кто – овощи? Кто – цветы к столу хозяйки? Если требуется хирургическая операция охраннику, в какой госпиталь его повезут?»… Классика-с…
…Тут бы Подполковнику мановением руки отправить своих людей поднимать из архивов строительную документацию на бастион с угла Полянки и Казачьего (с особым упором на подземные коммуникации), разыскивать тех девок с Тверской и колл-герлз, что когда-либо обслуживали обитателей особняка, а то и (чем черт не шутит) самого его хозяина, etc – однако «краса и гордость ГРУ» (пусть даже и в прошлом) ничего подобного, конечно, делать не станет.
Потому что, во-первых, по изложенной выше схеме может позволить себе работать лишь спецслужба, за спиною которой – Государство с его неисчерпаемыми ресурсами; спецслужба, «над которой не каплет». А Ниро Вульф никогда в жизни не станет топтаться по тем дорожкам, где уже прогулялся инспектор Крамер.
А во-вторых, работать по такой схеме все равно не выйдет: поздно. Даже и для высокого профессионала Крамера с его тремястами сыщиками.
В любой «цивилизованной» стране ситуация вполне тупиковая; не то в России! Тут нелегальным сбором информации на вся и всех занимаются опять-таки вся и все, а спецслужб развелось столько, что если в баре на восемь столиков нет собственной службы безопасности, возглавляемой отставным полковником КГБ, то от такого заведения лучше держаться подальше: что-то тут не так…
Быть того не может, чтобы на Ибрагим-бекову контору никто не собирал материал…
18
Ряды микромагазинчиков-палаток у метро «Коньково», через улицу от знаменитой по телерекламе Ярмарки («Почувствуйте себя обутыми»). Перед бакалейной палаткой остановился в некоторой задумчивости средних лет мужик – «арийская морда» с седеющим ёжиком, вызывающая из памяти незабвенные образы прибалтийских «братьев-разбойников» Адамайтиса и Будрайтиса. Мужик ткнул уже было пальцем в тот фланг полутораметровой шеренги масленых флаконов, где застыла по стойке смирно «Петровна» (которая не то «любезна», не то «полезна»), когда сзади звучит насмешливый оклик:
– Поддерживаем отечественного товаропроизводителя, Александр Арвидович?
Седеющий мужик оборачивается – всем корпусом, с мягкой стремительностью профессионала – и окидывает улыбающегося Робингуда взором, лишенным даже следовых количеств теплоты:
– А болтали, будто тебя утопили где-то в Карибском море…
– Не дождетесь, Александр Арвидович! – улыбка Робингуда становится еще более лучезарной. – Одна моя образованная подруга нашла намедни, что я – «народный архетип», во! Ну, сами посудите: возможно ли утопить архетип?
– Это точно, – непроницаемо кивает седеющий. – Народные архетипы, они как дерьмо: не тонут… Даже если им привязать к ногам собрание сочинений Проппа…
– А кто это – Пропп? – на миг теряется атаман.
– Спросишь при случае у своей подруги. Или у Подполковника – этот-то наверняка знает… Короче: есть дело – излагай.
– Ну не прямо же здесь, на ходу! Нырнем в одну из здешних забегаловок – на ваш выбор?
Чуть по диагонали от бакалейной лавочки обнаруживается крохотный застекленный закуток на пяток столиков с окошком раздачи, открывающим взору аппетитнейше подсвеченный гриль.
– Чего возьмем, Александр Арвидович? А то за пустым столиком как-то не того…
– Ты как вчера родился. Я не пью с бандитами, даже с «благородными».
– А я не пью с ментами, даже с честными и в чем-то мне симпатичными, – в тон собеседнику откликается Робингуд. – Просто я с утра не емши, извини; и что ж теперь – я стану жрать, а ты мне в тарелку глядеть? Не по-людски…
Седеющий, хмыкнув, протягивает Робингуду желтоватый, как пожухлый лист, стольник:
– Мне возьмешь того же, что и себе. На свой вкус.
– Тут вот какое дело, Александр Арвидович… – начинает по прошествии пары минут Робингуд, вернувшись к столику с двумя тарелками дымящейся шаурмы и пунктуально пересыпав в ладонь своего визави сдачу вместе с чеком. – Мне известно, что вы трижды пытались добраться до Ибрагим-бека и его героиновой сети…
– Не комментируется, – Седеющий профессионально непроницаем, и разве только чуть более сосредоточено, чем следовало бы по обстановке, изучает содержимое своей тарелки.
– А чего тут «комментировать»… Вы дважды собирали доказательства, но, поскольку тут замешано иностранное посольство, дело забирали в ФСБ, где оно благополучно исчезало с концами: «стратегический союзник», блин – не хрен собачий… В третий раз вы начали издали, со сбора компромата на людей из посольства – готовили вербовочную базу. С этой целью вы – правдами и неправдами – наложили лапу на документацию по куче разнообразнейших и, вроде бы, никак не связанных между собой дел, включая, к примеру, «дело исчезнувших малолеток»… А самое смешное – что в третий раз вас отстраняли от следствия с такой торопливостью, и с такими нарушениями всех писанных и неписаных правил, что документы эти – просто в силу извечного российского бардака – как бы перестали существовать вовсе…